|
Развитие АПК и государственное регулирование |
|
ЧТО НАМ ДЕЛАТЬ С АПК?
Сегодня много говорят о том, что АПК в России — это вопрос продовольственной безопасности страны. И сегодня нужно понять, КАК и, самое главное, ЧТО необходимо сделать для того, чтобы этот вопрос решить. Хватит, в конце концов, пытаться «избавляться» от симптомов. Сегодня мы обладаем всеми возможностями, чтобы избавиться от самой болезни сельскохозяйственного производства. Тем более что положительные примеры у нас в стране уже есть.
За 70 лет советской власти агропромышленный сектор, в связи с положением крестьянства как такового и процессами, которые происходили с крестьянством, занимает низкое статусное положение. И за эти 70 лет все как-то уже привыкли, что порядок в этой отрасли просто не может быть наведен.
Помните, в советское время была популярна поговорка: «Если хочешь «закопать» человека — поставь его на сельское хозяйство». К сожалению, актуальность этой народной мудрости снижается очень медленно и сегодня.
Давайте вспомним историю. Процессы обеспечения жителей СССР продовольствием реализовывались механизмами, не приносящими пользу сельскому хозяйству: все эти поездки «на картошку», разгрузка-сортировка на плодоовощных базах, и все то, что происходило вплоть до момента попадания этого продовольствия на прилавки магазинов, на которых покупать уже, собственно, было нечего. Как ни странно, тема эта всегда находилась в зоне молчания или анекдотов. Это наследие есть и сегодня. И оно продолжает определенным образом влиять на сегодняшнюю ситуацию в сельском хозяйстве.
А что происходило в период Перестройки? Нам сказали: все неправильно. Большие хозяйства — это неправильно, надо фермерство. Хорошо. Фермерство так фермерство. Тем более, предполагалось, что капиталовложений это не потребует. Напротив, исходя из задумки, фермеры сами будут зарабатывать. Будет прибыль, пойдут налоги, и т.д. Но в реальности-то фермерские хозяйства оказались нерентабельны, неудобны и не нужны. Почему? В чем причина?
В России культура сельского хозяйства во многом утеряна. Мы только сейчас, постепенно, очень медленно начинаем приходить к пониманию того, что сельское хозяйство — это не работа на земле вилами и граблями. Это, на самом деле, территория высоких технологий. И нужно уметь применять эти технологии. Сегодня чтобы работать в АПК, нужно много уметь. Нужно уметь работать с налогами, кредитами. Нужно вообще много всего уметь делать, но еще больше нужно уметь понимать. И такие люди в сельском хозяйстве нужны были всегда, только поняли мы это лишь сейчас. А теперь удивляемся, почему этих специалистов взять негде...
Сегодня в России, по данным экспертов, от 1/3 до 2/3 используемых сельхоз земель от того, что использовали в РСФСР. То есть, пессимисты говорят, что примерно 1/3 используется, а оптимисты утверждают, что примерно 1/3 не используется. Да, конечно, территория РФ — это зона рискованного земледелия. Но такие же зоны рискованного земледелия — по всему миру! Территория тех же Соединенных Штатов не является территорией нерискованного земледелия: тайфуны, цунами, и прочие наводнения. Не говоря уже о снегопадах, постоянно накрывающих Европу в теплое время года. И где в связи с нынешними изменениями климата территория рискованного земледелия — теперь постоянный и огромный вопрос. Так что разговоры про рискованное земледелие — это традиционная наша отговорка, наследство, так сказать, Советского Союза. Вспомните: до Революции Россия кормила половину Европы своим зерном!
Сегодня у АПК появились новые возможности, хотя, как и водится, с новыми угрозами. Многие компании, заинтересованные в эффективном вложении капитала, глядя на рост цен на продукты питания и сельхозпродукцию, начали поиск объектов для инвестирования в эту отрасль: ими уже сегодня рассматриваются варианты покупки земли и организации там сельскохозяйственных производств. Конечно, это касается, в первую очередь, юга России. Но в ближайшее время этот процесс выйдет за рамки южных земель. К чему это приведет? Вы удивитесь, но, во-первых, к быстрому росту цен на продукты питания. Сегодня сельхозпроизводитель зажат отсутствием оборотного капитала: люди не займы берут в банках, а продают урожай будущего года по ценам, которые им выставляют сегодня. Фьючерсные контракты покрывают их текущие расходы на ГСМ, на оплату труда, на удобрения, и т.д. По сути, все расходы производитель сегодня вынужден покрывать за счет продажи продукции не по закупочным ценам на момент, когда она произведена, а по ценам, которые выставляются уже сегодня на еще не произведенную продукцию.
Отсутствие знаний, отсутствие умения работать с банками и получать кредиты ведет к тому, что сегодня крестьянин идет на поводу у тех, кто приходит к нему и покупает его будущий урожай по априори заниженной цене.
И цены на рынке сельскохозяйственной продукции сегодня определяются соображениями тех, кто инвестировал в еще не произведенный продукт и тем, за какие деньги он сможет этот продукт продать. Как только работающие сейчас хозяйства будут скуплены, весь этот механизм перестанет работать.
Но вся проблема в том, что сегодня мы не можем обезопасить успешные хозяйства — а ведь именно их в первую очередь будут скупать — от недружественного поглощения. В России механизмы, противостоящие недружественным поглощениям, еще не готовы. Мы не готовы к тому, что сельскохозяйственное производство, став рентабельным — и даже высокорентабельным — должно быть защищено от неуправляемых последствий.
Коль уж мы заговорили о рентабельности. Банально, но факт: рентабельность сельскохозяйственного производства можно обеспечить даже на тех ценах, которые есть сейчас. Нужно прекратить воровство. Понятно, что воровство на селе традиционно носило тотальный характер. Даже во времена помещичьей России на поденщине крестьянин воровал. Тогда, конечно, не самосвалами возили — в рубаху зерна насыпали и тащили. А сегодня же самосвалами воруют!
У нас на прошлом круглом столе выступал Михаил Чернов, успешный сельхозпроизводитель из Ставрополья. Он приводил пример борьбы с воровством в своем хозяйстве. Сегодня дешевле заплатить частному охранному предприятию, чтобы они установили контроль. Поставить высокую зарплату своим работникам, чтобы были заинтересованы работать, а не воровать. Наделить всех работников паями — вот тебе миноритарные акционеры: им на пай выделяют и кормов, и мяса, и того-сего. И при этом беспощадно выгонять тех, кто хоть раз попался на воровстве!
И что, не может наше сельское хозяйство жить? Может. И подобные примеры это показывают наглядно.
Сегодня успешный АПК — это вопрос того, чтобы во главу угла поставить очень простую и понятную вещь — деньги. Если мы сегодня поставим задачу именно таким образом: как на сельском хозяйстве заработать — а не своровать — как можно больше денег, мы решим проблему. Пора начать относиться к сельскому хозяйству не как к отрасли, а как к бизнесу.
Сегодня для обеспечения эффективного сельскохозяйственного производства нужны именно промышленные сельскохозяйственные предприятия. Такой подход более эффективен, чем фермерское хозяйство. Это примерно такое же отличие, как между мелким кустарным производством и фабрикой.
Сельское хозяйство как бизнес становится выгодным, оно, и это видно уже сегодня, будет работать. Но работать, разумеется, оно сможет только в хороших, грамотных руках. В том случае, если будет действительно хозяин. Если есть земля, то она должна приносить прибыль. Если она приносит прибыль — отчисляют налоги в казну. И тут у государства есть только один критерий эффективности хозяйств — если налоги не поступают, или поступают в несоответствующем объеме, то государство должно вводить штрафы. Вводить систему как поощрений, так и наказаний за эффективность или неэффективность земли. Если хозяйство, имеющее в собственности или в аренде земли сельхозназначения эффективно — оно должно иметь бонусы от государства. Если неэффективно — иметь штрафные санкции. Через 4-5 лет для каждого клочка земли появится эффективный собственник.
Вряд ли этот процесс пройдет в течение года, одним махом. Не надо надеяться на то, что можно решить проблему одним махом, одним каким-то простым ходом. У сложных проблем не может быть простых решений. А в сельском хозяйстве оборачиваемость капиталов такова, что если вложить в него деньги, то они начнут работать — не вернуться полностью, а только начнут работать — не быстрее, чем года через 4. Но при этом следует учитывать, что общий уровень доходности сельскохозяйственного бизнеса будет только расти, а это значит, что столь долгое ожидание вполне оправдано. 4 года — это в том случае, если вкладывать в «пустое место». А нам сегодня, как раз, и нужно вложиться именно в пустое, потому что те хозяйства, которые сегодня работают эффективно, они, в силу обозначенного тренда, останутся эффективными и в будущем.
Нельзя ставить вопрос: поддерживать или не поддерживать эффективные сегодня хозяйства. Вопрос в другом: их нельзя дать отобрать. И очень важно об этом помнить, готовя любое решении, прописывая любой закон. Мы должны помнить, что уже сегодня есть эффективные хозяйства, и их надо защитить. Потому что бизнес, обративший внимание на сельское хозяйство в связи с его перспективностью, будет поглощать именно эффективные хозяйства. Любыми доступными средствами. Почему? Да потому, что это позволит не откладывать получение прибыли на те самые 4 года.
По сути, от нас требуется две вещи. Создать механизм защиты эффективных, платящих налоги хозяйств, с одной стороны, и механизм, упрощающий инвестирование, скупку, и так далее — для неэффективных хозяйств, с другой стороны. И тогда деньги, инвестиции, которые, в связи с имеющимся мировым трендом, неизбежно должны пойти в сельское хозяйство, пойдут именно на его развитие.
Ссылки на используемые источники содержатся в прикрепленных материалах
Скачать в формате PDF
