|
Киргизия: легитимизация "цветной" революции |
|
Снежанова Л.Н., аналитик НИРСИ
События, начавшиеся в апреле 2010 года на территории Киргизии, стали примером одного из наиболее парадоксальных государственных переворотов на постсоветском пространстве. Всего за три месяца был свергнут не только действующий президент и правительство и сформированы новые, но и проведён референдум по поправкам в конституцию страны, итоги которого были признаны всем международным сообществом, включая РФ. Масс-медиа квалифицировали произошедшие события как «жёлтую» революцию, однако, несмотря на очевидно насильственный характер прихода оппозиции к власти, СМИ не делали на этом такого акцента как в случае с «бархатной» революцией в Грузии или «оранжевой» на Украине. Для того чтобы понять не только уникальность и механизм эффективности данной кампании, но и её значимость для России, рассмотрим хронологию случившихся процессов.
В начале апреля 2010 года вспыхнувшие беспорядки в одном из районных центров Киргизии, городе Таласе, вскоре перекинулись на столицу — Бишкек, а затем охватили и всю страну. Причиной столкновений стала политическая составляющая: оппозиция под эгидой Социал-демократической партии требовала отставки действующей власти и призывала граждан к общенациональной забастовке. Попытка преподнести якобы стихийный характер данного выступления ретушировалась целым комплексом, очевидно, заранее подготовленных деталей и напоминала попытку взять реванш за провалившуюся в 2005 году «тюльпановую» революцию. Продуманная «жёлтая» символика, своеобразный индикатор политического бренда, выполнял целый комплекс задач: сплочение протестующих, узнаваемость в СМИ, автоматическая демаркация на «своих» и «чужих». Активизация большого количества людей, которые вдруг, одномоментно и неожиданно почувствовали столь ярую неприязнь к действующей власти (которую сами же выбрали всего 9 месяцев назад), что не только консолидировались и стали беспрекословно управляемыми из альтернативного центра, но и перешли к агрессивным действиям. Как показывает историческая практика, такие акции случаются в какие-то переломные для стран моменты, точками бифуркации и «невозврата» становятся социально-экономические либо политические события, в Киргизии же в начале апреля ничего подобного не происходило, никаких катастрофических реформ, инициированных Бакиевым и его окружением, попросту не было.
Официальная власть Киргизии в лице премьер-министра Данияра Усенова заявила «о заказном характере акций и попытке насильственного свержения госвласти». Глава правительства приводил данные о пострадавших: только за 6 апреля жертвами стали более сотни человек, преимущественно сотрудников правоохранительных органов и представителей гражданского населения. Усенов не исключил, что беспорядки могли быть организованы при участии третьих иностранных сил: «В руках митингующих, которые пытались захватить здание госадминистрации в областном центре, были палки и арматура. Кроме того, было завезено пять КамАЗов с булыжниками, на двух автомашинах бензин. Никто не ожидал такого уровня агрессии и подготовки». Ранее генпрокуратура Киргизии заявила, что участники акции в Таласе получили денежные вознаграждения от 12 до 60 долларов . Однако, от более конкретных и персонифицированных обвинений власти воздержались.
Тем временем деятельность оппозиции привела к тому, что в считанные дни было введено чрезвычайное положение в республике, скончался от ран глава МВД Молдомус Конгантиев, захвачен в плен вице-премьер Акылбек Жапаров и губернатор Таласской области Бейшенбек Болотбеков, добровольно подал в отставку губернатор Иссык-Кульской области Кыдыбек Исаев. По информации из открытых источников, на 8 апреля количество погибших достигло 74 человек, ещё около полутысячи получили ранения; резиденция Бакиева была разграблена и сожжена, сам он покинул страну, также было подожжено здание правительства, по городу орудовали мародёры. В этот же день был распущен парламент и сформировано временное правительство на переходный период, главой которого стала Роза Отунбаева, заявившая о том, что все силовые структуры Киргизии, включая МВД и службу национальной безопасности, перешли на сторону оппозиции, после чего СМИ стали передавать информацию о стабилизации ситуации в стране.
Россия с первых же дней заняла позицию невмешательства, обозначив, что существующие проблемы – внутреннее дело Киргизии. Приверженность аналогичной политике подтвердили в ОДКБ (Организации Договора о коллективной безопасности), заявив о неприменении КСОР (коллективных сил оперативного реагирования) как средства для урегулирования ситуации в Киргизии.
Примечательно, что уже 8 апреля, с момента фактического перехода власти в руки Отунбаевой, премьер-министр России Владимир Путин проводил с ней телефонные переговоры как с «главой правительства Народного Доверия», на чём акцентировал внимание пресс-секретарь Путина Дмитрий Песков. МИД РФ мотивировал дипломатическую активизацию тем, что Бакиев прислал в Бишкек факс, документально подтвердивший его отставку. Таким образом, российские власти, юридически и фактически признали власть оппозиции легальной и выразили готовность оказывать Киргизии необходимую экономическую и гуманитарную помощь, о которой просила премьера РФ Отунбаева. Что касается Бакиева, то 8 апреля было обнародовано его выступление, в котором он, признавая, что утратил власть в стране, по-прежнему призывал одуматься оппозицию, «пришедшую на крови», и указывал на то, что она финансируется из-за рубежа: «Я не буду называть конкретную страну, но без внешних сил такую скоординированную операцию провести практически невозможно» . 9 апреля Бакиев поспешно уточнит, что не верит в то, что «Россия или США имели отношения к произошедшим событиям».
Президент России, ранее благоразумно воздерживающийся от комментариев и лишь выражавший «озабоченность и беспокойство» по поводу ситуации в Киргизии, впервые публично дал оценку происходящему и обозначил свои политические предпочтения, выступая в Брукингском институте в Вашингтоне: «Ответственность несут власти Киргизии, которые не предпринимали до этого усилий для того, чтобы консолидировать гражданское общество, договориться с оппозицией, разрешить огромное количество конфликтов, которые существуют и чтобы нормальным образом вести экономические дела». Более того, Дмитрий Медведев неожиданно взял на себя функцию осуществления геополитических прогнозов, предупредив об опасности распада Киргизии на север и юг, гражданской войне и «в худшем случае — наплыве экстремистов и превращении Киргизии во второй Афганистан».
В это же время новые власти Киргизии обнародовали проект новой конституции, которая предполагает переход к парламентской республике, введение антимонопольных правил для партий (ни одна парламентская партия не может занять более 50% мест), ограничение полномочий президента (в частности, лишение права заниматься экономическими и кадровыми вопросами), а также логичный запрет на использование вооружённых сил для решения внутригосударственных политических вопросов. Проведение референдума было заявлено на 27 июня. Таким образом, вновь пришедшие власти демонстрировали готовность действиями доказать соответствие существующим демократическим процедурам и получить одобрение мирового сообщества, аргументировав с помощью электората легитимность своего правления.
За две недели до голосования вновь возобновились межэтнические столкновения, в ходе которых на юге страны, в Ошской и Джалал-Абадской областях, было введено чрезвычайное положение, более 400 тыс граждан Киргизии вынуждены были бежать в Узбекистан (в том числе 100 тыс этнических узбеков), количество погибших, по официальным данным, составило 893 человека. Примечательно, что МИД Узбекистана обнародовал заявление, в котором подчёркивалось, что ответственность за происходящее лежит не на киргизском народе, а на неких силах, «интересы которых абсолютно далеки от интересов этого народа. Есть все основания для вывода о том, что подобные действия носят организованный, управляемый и провокационный характер, имеют далеко идущую цель спровоцировать межнациональное противостояние, создать невыносимые условия для представителей национальных меньшинств, проживающих на юге Кыргызстана» , впрочем, конкретики не последовало.
Что касается реакции пришедшей к власти оппозиции, то, отвечая на вопрос, не помешают ли данные события проведению референдума, исчерпывающий комментарий по этому поводу дала и.о. министра юстиции Киргизии Аида Салянова: «Временное правительство Кыргызстана прилагает усилия, чтобы беженцы вернулись и приняли участие в голосовании на референдуме. Временное правительство понимает: для большей легитимности, чтобы граждане смогли реализовать своё право, это необходимо. А чтобы перенести дату референдума, нет достаточных оснований» . Вице-премьер временного правительства Омурбек Текебаев разделил мнение коллеги: «Референдум будет проводиться на всей территории Кыргызстана, в том числе в Ошской и Джалал-Абадской областях, независимо от того, введено ли в них чрезвычайное положение или нет». Идеальную информационную поддержку обеспечили киргизские спецслужбы, заявив, что к июньским событиям причастны международные террористические организации, «нанятые представителями окружения свергнутого Бакиева» . По версии Государственной службы национальной безопасности Киргизии, сын бывшего президента Максим Бакиев установил контакты с представителями ИДУ (Исламского движения Узбекистана) и провёл в мае совещание на территории Афганистана, обсуждая «дестабилизацию ситуации в Киргизии», на которой также присутствовали полевые командиры «Талибана» (конечно!), а также бывшие участники гражданской войны в Таджикистане и представители СИД (Союза исламского джихада) . Ни каких-либо доказательств кроме устных заявлений, ни объяснений, почему, владея данной информацией, не было предпринято превентивных действий для недопущения трагических событий на территории республики, представители ГСНБ, разумеется, не предоставили, зато информационный повод получил необходимый международный резонанс, окружение Курбанбека Бакиева было окончательно демонизировано в глазах мирового сообщества.
Тем не менее, вопросы по поводу аспекта межэтнического характера столкновений по-прежнему остались открытыми, и до сих пор до конца неясно, что послужило причиной тех событий, которые привели к многотысячным человеческим жертвам. Первоначально делался акцент на киргизско-узбекском противостоянии. Причины того, почему вдруг два столь долго соседствующих, культурально и религиозно близких народа перешли к национал-шовинистическим отношениям, так и не были однозначно озвучены. Существующих противоречий между двумя этносами объективно было явно недостаточно для получения такого резонанса в активной фазе, они проявлялись и раньше, но никогда не перекидывались на масштаб не только страны, но и отдельно взятых районов. Затем, когда была обнародована информация о действиях наёмных снайперов, которые убивают и киргизов, и узбеков, акцент был перенесён на «третьи силы», к которым, уже традиционно, абсолютно в любом конфликте отнесён мировой терроризм и экстремисты. В настоящее время в информационном поле отсутствует чёткая идентификация того, кто именно (кроме, разумеется, экс-президента Киргизии) может быть заказчиком и провокатором; однако, учитывая существующую политическую конъюнктуру, можно предположить, что таковыми могут быть объявлены силы, действующие на территории Афганистана и Ирана.
Напомним, что новые власти Киргизии для урегулирования ситуации в стране первоначально обратились к России с просьбой ввести миротворческие силы, но получили отказ. Западное общество расценило данный шаг как страх Москвы оказаться в неудобном положении в свете «перезагрузки» российско-американских отношений, так как ввод войск неизбежно повлёк бы за собой проведение параллели в медийном поле с августом 2008 года и действиями в грузино-абхазском конфликте. Учитывая общий контекст происходящих событий, эта версия имеет место быть, поскольку, как известно, в настоящее время идёт очередной раунд плотных переговоров по вступлению России в ВТО, якобы запланированному на осень 2010 года. Дмитрий Медведев в своих выступлениях, тем не менее, сделал уточнение, что Россия «пока» не собирается вводить войска, что в очередной раз стало индикатором некоего тайм-аута в принятии решения и подтверждением того, что ведутся определенные переговоры в масштабе несколько большем, чем ситуация в республике Киргизия. В настоящее время участие России свелось к помощи в решении гуманитарных вопросов, материально-технического и информационного характера (в том числе, в рамках предоставления Киргизии авиации, военного транспорта и техники со стороны ОДКБ).
Эксперты полагают, что Роза Отунбаева может обратиться с аналогичной просьбой о введении военного контингента для урегулирования ситуации и к США. До сих пор представители Пентагона очень осторожно высказывались по этой теме и оказывали прямое содействие лишь по линии экономической и гуманитарной поддержки. В середине июля помощник госсекретаря Филипп Кроули заявил, что США если и примут решение о вводе, то лишь в составе каких-либо международных организаций и подчеркнул, что Вашингтон проводит с Москвой плотные консультации. Экспертное сообщество полагает, что вариант с совместным вводом воинского контингента Россия-США практически исключён, якобы США не станут столь явно обозначать свои претензии на господство в регионе и будут действовать кулуарно, обходя официальные каналы. Тем не менее, необходимо иметь в виду, что данный вариант (возможно, в формате НАТО-ОДКБ) полностью исключать нельзя, поскольку он мог бы стать удобной иллюстрацией и поводом для раскручивания темы совместной коллективной безопасности на примере успешного нивелирования напряжённости на территории Киргизии. Такой шаг не только бы продемонстрировал «политическую дальновидность» правительства Розы Отунбаевой, но и смог бы косвенно объяснить, например, дальнейшее постепенное переформатированию российских вооружённых сил под стандарты НАТО вплоть до последующего вступления в североатлантический блок.
Следует также отметить, что и Россия, и США с самого начала событий всячески дистанцировалась от прямого вмешательства в киргизскую проблематику ещё и потому, что слишком очевидны интересы обеих стран в данном регионе, и обе стороны не смогли бы удержаться от политизирования данной темы. Для США Киргизия сверх актуальна сейчас даже не столько из-за геостратегической необходимости присутствия в регионе и последующего его включения в зону своего влияния, сколько как площадка для доступа к Афганистану и, в свете последних событий, также к Ирану. Напомним, что в феврале 2010 года переговоры с Киргизией проводил спецпредставитель НАТО по Кавказу и Центральной Азии Роберт Симмонс, который лоббировал тему создания наземного транспортного коридора до Афганистана для солдат НАТО и США. В настоящее время на территории Киргизии США арендуют военный аэропорт в Манасе, и Бакиев был неугоден ещё и потому, что при нём ставилась под сомнение необходимость пролонгирования арендного договора. Теперь же вряд ли у США могут возникнуть какие-либо разногласия по этой теме с руководством республики, глава которой не только работала послом в их стране (и при ней было открыто посольство независимой Киргизии в США), но и стояла у истоков и была непосредственным организатором «тюльпановой» революции, борясь за «демократизацию» Киргизии по примеру всего «цивилизованного западного общества». Более того, задача почти гарантировано безопасного нахождения базы США на территории Киргизии теперь обусловливается и тем фактом, что получено молчаливое одобрение со стороны России. В интервью «The Wall Street Journal» от 18 июня 2010 года Дмитрий Медведев предельно чётко обозначил конформистскую позицию по отношению к данному вопросу: «Я же не президент Киргизии, я президент России. У нас нет американской базы, и она нам не нужна. Если киргизское руководство в какой-то момент посчитало, что эта база им нужна, это их решение». Более того, 25 июня, в ходе своего визита в США и встречи с Обамой, Медведев ещё раз подтвердил принятое решение о невмешательстве России в происходящие события: «Киргизия должна сама справляться с этими проблемами. Россия не планирует и не планировала направлять туда свой отдельный миротворческий контингент, хотя консультации по этой теме проводились. И действительно, я получил обращение от исполняющей обязанности президента республики Розы Отунбаевой» .
И 27 июня 2010 года в Киргизии был проведён запланированный новыми властями референдум, по итогам которого 90% избирателей поддержали новую конституцию, явка составила 67,5% . Роза Отунбаева получила президентские полномочия до 31 декабря 2011 года, что является более чем достаточным сроком для благополучного проведения октябрьских парламентских выборов с «нелёгкой и неожиданной» победой Социал-демократической партии и последующей ратификацией любых законодательных инициатив.
В настоящее время новая глава правительства мужественно борется с чёрствостью и бездушием мирового сообщества, по-прежнему отказывающегося вводить свои военные контингенты и «отделывающегося» лишь оказанием гуманитарной помощи в регионе. Между тем, экономические вливания и сочувствие к беженцам проявили и оказывают как отдельно взятые страны (прежде всего, РФ и США), так и международные организации (ОДКБ, ВТО, ООН). Хотя нужно отдать должное киргизскому правительству, которое становится всё более изобретательным в поводах для получения инвестиций. Так, ещё в апреле ставился вопрос об острой необходимости социальных выплат (и Россия тогда перечислила 20 млн долларов в качестве помощи для республики), то в середине июля Киргизии срочно потребовалась помощь для охраны стратегических объектов, в том числе плотин. Обоснование данного транша может конкурировать с лучшими сценариями голливудских блокбастеров: представитель (тогда ещё временного) правительства Эмильбек Каптагаев выразил опасение, что «деструктивные силы», повинные в июньской трагедии, «могут организовать диверсии на стратегических объектах, например, Токтогульском водохранилище, прорыв которого угрожает безопасности целого региона». Дальнейшая аргументация самого Каптагаева не смущала и казалась ему вполне соответствующей законам формальной логики: «Мы готовы получить помощь для охраны подобных объектов. При этом стабилизацией ситуации в стране должно заниматься само временное правительство». В смету также предусмотрительно закладывались форс-мажорные обстоятельства: Каптагаев «не исключил, что «бандиты», организовавшие беспорядки в Оше, уже отработали свои деньги и сменили дислокацию, отправившись на север страны». Экономическая дальновидность нынешнего руководства Киргизии приносит свои результаты: США приняли решение о выделении республике дополнительной помощи на более чем 32 млн долларов , Россия также озвучила готовность в очередной раз оказать поддержку в размере 10 млн долларов. Примечательно, что Алексей Кудрин, уже получивший согласие премьер-министра РФ Владимира Путина на выделение указанной суммы, уточнил, что эти средства могут быть направлены в виде безвозмездной помощи, но не обозначил тот комплекс первоочередных мер, под который выделяются деньги из российского бюджета.
Подводя итоги, следует констатировать, что события апреля-июня 2010 года в Киргизии являются отлично спланированной в организационном и информационном смысле операцией, последствия которой могут быть весьма опасны для России, но не озвучиваются ни одним из первых лиц нашей страны.
1) В Киргизии, геостратегическом для России регионе Средней Азии, открывающим выход, в том числе, и на Ближний Восток, учитывая специфику нынешнего правительства, существует риск законодательного проведения непопулярных для РФ решений. К таковым относятся: возможный вывод российской базы с территории Канта, что не только лишит Россию зоны влияния в республике, но и может втянуть её в противостояние с Ираном и Афганистаном. Основанием для данного опасения являются логичные планы США и НАТО задействовать существующие на территории Киргизии военные аэродромы для проведения своих геополитических интересов на территории вышеуказанных стран. Хотя, учитывая заявление Дмитрия Медведева, сделанное 12 июля 2010 года о том, что Иран приближается к созданию ядерной бомбы, можно предположить, что вывод нашей базы и не потребуется, и Россия добровольно пойдёт на сотрудничество с США и НАТО в рамках антииранской и афганской кампаний.
2) Следует отметить ещё один аспект, носящий скорее психологический характер, но, тем не менее, способный оказать некое воздействие на лидеров государств постсоветского пространства и их восприятие российской политики. Связан он с тем, что в кратчайшие сроки российское руководство не только не поддержало обратившегося за помощью Курманбека Бакиева в критической ситуации и не предоставило ему политическое убежище, но и признало легитимной власть, пришедшую путём вооружённого свержения предыдущего строя. Также лидеров постсоветского пространства не может не беспокоить аспект получивших реальное воплощение межэтнических столкновений, по поводу чего уже выразил озабоченность, например, лидер Казахстана Нурсултан Назарбаев. В настоящее время стоит подумать об усилении дипломатических контактов с представителями тех республик, на чьей территории ещё проводится относительно независимая от США политика, прежде всего, это касается пограничных с Киргизией территорий, то есть Узбекистана и того же Казахстана. Также в зону риска попадают и те страны, на территории которых в настоящее время существуют пограничные конфликты, такие как Армения и Приднестровье.
3) Представляется оправданным и проработка возможного сценария самостоятельного введения российского контингента (как вариант, в составе того же ОДКБ) на территорию Киргизии, поскольку очевидно, что руководству США не будет выгодно не только создание обсуждаемого сейчас проекта объединения всех военных объектов РФ на территории Киргизии в одну базу, но и существования в нынешнем виде российского военного присутствия в городе Кант. В случае обсуждения создания российской базы в городе Ош США могут использовать против России существующие противоречия по этому вопросу между нашей страной и Узбекистаном, что тоже необходимо иметь в виду. Пример грузино-абхазского конфликта в 2008 году показал в полной мере, как и какие провокации могут организовывать наши основные геополитические оппоненты, не участвуя напрямую в боевых действиях.
4) Следует также продумать систему возможных преференций для нынешней Киргизии. Прежде всего, речь идёт не об экономических вливаниях и инвестициях в республику, а об активизации сотрудничества в рамках тех организаций, в которых обе страны состоят на сегодняшний день (ОДКБ, ШОС и Таможенный союз, заинтересованность в котором Киргизия также проявляла). В противном случае, нельзя исключать вариант того, что Киргизия рано или поздно выразит то же желание, что и другие республики «цветных» революций, — присоединение к НАТО и гипотетическое согласие на размещение на своей территории их баз.
Только учитывая данные риски и предпринимая упреждающие меры для нивелирования возможных негативных последствий, Россия сможет де-факто соответствовать тем принципам, которые задекларированы в Концепции национальной безопасности России, и не допустить создания очередного недружественного режима по периметру границ нашей страны.
Ссылки на используемые источники содержатся в прикрепленных материалах
Скачать в формате PDF
