|
Мир через 20 лет после СССР |
|
Доклад подготовили: Воронченкова Г.А., к.эк.н, директор АНО "НИРСИ"
Шатров И.В., президент НП "Ливадийский клуб"
Скачать в формате PDF
МИР ЧЕРЕЗ 20 ЛЕТ ПОСЛЕ СССР: УЖЕ НЕ ОДНОПОЛЯРНЫЙ, ЕЩЕ НЕ МНОГОПОЛЯРНЫЙ.
МЕСТО И РОЛЬ РОССИИ В ПРОЦЕССАХ ФОРМИРОВАНИЯ НОВОГО МИРОПОРЯДКА
Сложившуюся после развала коммунистического блока государств и распада Советского Союза систему мироустройства некоторые называют однополярным миром, в котором якобы главенствующую роль играет США. Мы видим, что успешность американской миссии весьма сомнительна. И можно говорить о том, что мы вошли в период «анархии». На наш взгляд, наиболее точное определение этим временам дал Н. Фергюсон. Он называет подобные периоды «новым средневековьем». Это состояние «мира без гегемона», анархическая многополярность с сопутствующей чередой конфликтов, потрясающих планету. Чтобы уйти от «анархии» сегодня активно продвигается идея создания устойчивого многополярного мира.
Мир уже не раз оказывался в подобной ситуации. И всякий раз по итогам противостояния великих держав человечество впадало в межсезонье анархии и безвластия. Но подобная система «анархической многополярности» через войны и конфликты всегда превращалась в более удобную биполярную. Примером такого мира «без гегемона» можно назвать ситуацию 30-х годов прошлого века. В международных отношениях царил хаос. Влиятельными игроками на международной арене являлись Британия и Франция. За океаном крепли Соединенные Штаты. СССР превзошел былую мощь России. При этом в Европе возникли еще два бесконтрольных «центра силы» – Италия и Германия, а на Дальнем Востоке подняла голову Япония. Все закончилось мировой войной и переходом по ее итогам к очередному биполярному этапу развития человечества.
Он закончился в начале 90-х годов исчезновением с политической карты мира одного из полюсов. На этот раз США вознамерились не допустить скатывание мира к анархии многополярности, сразу же попытавшись возглавить процесс формирования нового миропорядка по своим собственным правилам. Но этап анархии, или аполярности по Фергюсону, пропустить не удалось. Кризис мировой системы управления охарактеризовался экономическими и политическими последствиями для еще большей части человечества, чем в прежние годы. Государства так называемого третьего мира, не игравшие активной роли в предыдущем биполярном противостоянии, служащие его фоном на протяжении всей второй половины XX века, заявили о себе как о самостоятельных игроках, по крайней мере, обозначили свое желание стать таковыми. Были предложены инструменты для новой системы международной безопасности, такие, как G20. Однако это не остановило процессы скатывания мира к войне. Возникли новые горячие точки, обострились проблемы в старых. Далее мы постараемся объяснить, почему.
С начала 90-х годов прошлого века мир, действительно, кардинально изменился. На обломках прежнего биполярного мира начали оформляться новые субъекты мировой политики. По мнению Юрия Крупнова, «все они интенсивно строят и достраивают себя до ранга новых глобальных государств XXI века». Крупнов считает, что «это, прежде всего, США, которые в настоящее время открыто организуют гиперимперию. Затем — Европейское сообщество, Китай, Израиль и Япония. Серьезно идут по пути превращения в глобальные государства Бразилия, Индия и Иран, а также ЮАР, Индонезия, Турция, Малайзия, Венесуэла. Мы сегодня живем в мире нескольких глобальных государств». Казалось бы, вот она, уже оформленная модель нового глобального многополярного мира - G20. Однако ведь и от прежних инструментов, поддерживающих международную безопасность, никто не отказался. Они действуют параллельно и независимо от новых формирующихся надгосударственных институтов, тем самым привнося дисбаланс как преобладающее условие современной политической и экономической реальности и тормозя процессы формирования глобальных государств. Да и способен ли G20 – союз ведущих экономик мира – отвечать за глобальную безопасность в широком, не только экономическом, смысле этого слова?
Переходный этап может затянуться. И не прекращающийся мировой экономический и политический кризис только усугубляет проявления анархии. Именно поэтому все большие и большие сомнения начинает вызывать тезис о том, что предлагаемая западная модель многополярности способна стать залогом стабильности и общечеловеческого благополучия. Возможно, так происходит потому, что опыта в полном смысле слова многополярного мира человечество все же не имеет. Период же стабильности биполярного мира еще не стерся из памяти. На фоне хаоса двух последних десятилетий он выглядит светлым пятном. А. Уткин об этом говорит так: «Эффект воздействия глобализации весьма сложен. Концепция многополярности не имеет нормативных стратегических ценностей и не может служить организующим принципом некой новой международной системы: многополярный мир - это, ко всему прочему, еще и синоним хаоса. Теоретики международных отношений не могут найти согласия в оценке многополярного, биполярного или однополярного мирового порядка с точки зрения преимуществ всеобщего мира, стабильности и процветания. Мы можем исходить только из того предположения, что многополярный мир принес нам две мировые войны, а биполярный мир и однополярный мир сумели избежать разрушительных конфликтов». Также склоняясь к подобным оценкам, мы можем сделать вывод: происходящее сейчас неуправляемое скатывание в многополярность является признаком приближающегося мирового конфликта. Предотвратить его может новая биполярность.
В действительности она уже наступила, точнее, процесс начался. Это случилось в августе 2008 года, когда о своих амбициях заявила современная Россия. Об этом свидетельствует ввод войск в Абхазию и Южную Осетию и последующее признание их Россией в качестве независимых государств. Кроме того, конфликт с Грузией и способ его разрешения в очередной раз явственно подтвердили катастрофическую недееспособность нынешней системы международной безопасности, олицетворяемой ООН. Проект создания нового союза на пространстве Евразии, озвученный в 2011 году, окончательно подтвердил амбиции России на роль второго полюса посткризисного мира.
***
Если принять за основу то, что идея нового Евроазиатского экономического, а со временем, возможно, и политического союза и есть окончательное оформление того самого геополитического проекта, который предлагает миру Россия, следует все-таки определиться – это проект для многополярного или для биполярного будущего? Как он вписывается в геополитические реалии и какое будущее помогает нам сформировать? С каждым днем этот вопрос обретает все большую остроту. Потому что неопределенность геополитических перспектив – худшее из состояний для хрупкой системы международной безопасности.
Ясно, что США остаются и еще надолго останутся одним из полюсов мироустройства. Не вызывает сомнений и то, что процесс формирования новых «центров силы» продолжится, не смотря на наши представления о вновь восстановленной биполярности. Этот процесс, несомненно, будет определяться несколькими факторами: масштабами и степенью диверсификации экономик; интенсивностью финансово-экономического взаимодействия формирующихся центров с остальными международными игроками; размерами и боеспособностью обычных вооруженных сил государств. Но главное, на наш взгляд, это способность будущих великих держав интегрировать свое ближнее зарубежье. Экономически, культурно, а, как следствие, возможно, и политически. Именно этот процесс внешнего видимого изменения является доказательным аргументом возникновения нового «полюса». И в этой ситуации только у России, единственного из претендентов на роль второго «полюса», данный интеграционный процесс является незавершенным и наиболее перспективным. Подобного нельзя сказать о наших конкурентах - ни о Китае, ни о Евросоюзе, процесс расширения которого, вероятно, прекратился, ни об одном из названных Ю. Крупновым государств. Для России и наших соседей важно и то, что необходимость серьезных перемен законодательного и в целом институционального характера, характеризующая процесс создания нового союза государств, сама по себе уже является одновременно и стимулом для их развития. А значит, именно здесь, на Евроазиатском пространстве, может окончательно оформиться новый полюс биполярного мира, а не какой-то полюсок многополярного.
Причем новая геополитическая конструкция, сформированная поначалу на основе республик бывшего СССР, на Евроазиатском пространстве имеет, по сути, бесконечные возможности к расширению. Для эффективного старта процесса немаловажно и то, что существенная часть населения данного геополитического пространства до сих пор сохранила единый язык для межнационального общения. И он не английский, а русский. Наконец, цели развития в этой части Евразии отличны от целей собственно Европы и западной цивилизации в целом. Государства в данной части мира в большинстве своем имеют культуру, отличную от западной, но коррелирующуюся с традиционными культурами народов, населяющих Россию. На наш взгляд, это позволяет именно в этой части мира совместными усилиями выработать и взаимоприемлемую модель будущего человеческого общежития, основанную на традиционных для данной части земного шара принципах. Ведь именно отсутствие подобной взаимоприемлемой модели, неспособность иначе, как экономическими и репрессивными методами ответить на вызовы современности, и привела планету к мировому кризису.
На локальном примере Евросоюза эти проблемы видны выпукло. Культурной основой ЕС стала принадлежность входящих в него стран к европейской христианской цивилизации. Именно по этой причине присоединение к ЕС Турции – страны с огромным, 70-миллионным мусульманским населением, до сих пор проблематично. Цивилизационные причины в данном случае стали непреодолимым препятствием на пути интеграции.
Постсоветское пространство исторически объединялось вокруг русской цивилизации. Именно русская культура и русский язык долгое время служили связующим звеном для стран и народов на Евроазиатском пространстве. Эти культурные факторы являются цивилизационным стержнем и сейчас. На новом этапе мирового развития такая модель сосуществования разных народов и цивилизаций, сплотившихся вокруг одного, стержневого народа, вокруг одной цивилизации, но сохраняющих свои цивилизационные основы, кажется более приемлемой. Она в корне отличается от пропагандируемой все последние годы унифицирующей модели, когда все подгоняется под единые стандарты, принятые в одной, «ведущей», «главной» цивилизации. Принципы «кто не с нами, тот против нас» и «делай, как я», определяющие механизмы развития западноевропейской цивилизации, должны быть сменены формулой «жить вместе, оставаясь разными».
Став поначалу эффективным звеном между Евросоюзом и Азиатско-Тихоокеанским регионом, Евроазиатский союз мог бы стать фундаментом для создания геополитического пространства, включающего в себя большую часть Евразии и основанного на принципах культурного многообразия, а как следствие многообразия политического и экономического. В этом, на наш взгляд, отличие миссии современной России от той, которую взял на себя Советский Союз, 20 лет назад прекративший существование. И СССР, и Соединенные Штаты долгое время предлагали миру одну единственную универсальную модель, которая не подразумевала вариантов развития. Коммунизм и демократия, плановая и рыночная экономика. Такие альтернативы не должны больше стоять. Мир должен стать многообразным, а его полюса должны обеспечивать стабильность, сбалансированное развитие, а не диктовать условия этого развития. Возможен ли такой модернизированный биполярный мир? Прежде чем ответить на это вопрос, оценим то, что имеем на данный момент.
***
Все-таки, почему наступил кризис? Кризис какой системы мы сейчас наблюдаем? Является ли глобализация этапом развития капитализма? И да, и нет. Современную мировую социально-экономическую систему точнее было бы определить как финансовый капитализм. Этот этап развития наступил тогда, когда произошел отрыв собственника от собственности, которая была заменена финансовым капиталом. Параллельно происходил не менее серьезный разрыв – собственник перестал управлять своей собственностью, передав эту функцию наемному менеджеру. Умер дух капитализма, который, по мнению Макса Вебера, заключается в том, что смыслом жизни становится «само дело с его неустанными требованиями, которое становится необходимым условием существования» предпринимателя. Дело «требует не отдавать прибыль в рост, а вкладывать в производство». Этот дух, по сути, и есть основа идеологии капитализма - либерализма. С его исчезновением сам капитализм выхолащивается как привлекательная модель человеческого развития. И потому экономический кризис протекает в плотной связке с кризисом политическим. Без идеологии, без представлений о том, как должно быть устроено общество, какие институты справедливы, а какие нет, какими должны быть отношения между национальностями, государством, населением, невозможно само существование государства. Это подтверждается происходящими повсеместно событиями. Возможно, так случилось именно потому, что капитализм рискнул шагнуть далеко за пределы западной цивилизации. Ведь идеология оказывается действенной и устойчивой лишь в той мере, в какой соответствует историческим традициям, культуре народа, тому, что принято называть цивилизационным кодом. Именно он влияет на устойчивость системы, режима, строя. На протяжении нескольких сотен лет в Европе, а впоследствии и в Америке, развивалась экономическая цивилизация, завершившаяся формированием современного капитализма. Вместе с ней развивались и совершенствовались культура, мораль, принципы государства и права.
На наш взгляд, то, что выглядело в прошлом веке как историческое противостояние капитализма и социализма, являлось фазой многовекового противостояния двух ценностных комплексов. Этот подход, который соответствует цивилизационной концепции исторического развития, в последнее время находит себе все больше и больше сторонников и подтверждений в современной действительности. Согласно альтернативной формационной концепции социализм рассматривается как сменяющая капитализм ступень развития человеческого общества. Согласно цивилизационной же концепции различия объясняются различиями западного и восточного цивилизационных типов. Еще К. Маркс и Ф. Энгельс задавались вопросом: почему восточные общества не вписываются в стройную схему, разработанную на базе европейской истории - античность, феодализм, буржуазное общество? Они называли это азиатским способом производства, определяя его как систему сельских общин, объединение которых происходит за счет государства. Воздействие капиталистической системы, западной цивилизации в целом активизировало другие страны и цивилизации. Однако часто, даже в основном это приводило не к прогрессу, а к разрушению цивилизационных основ. Россия, цивилизация которой сформировалась на стыке других цивилизаций, оказалась более устойчивой именно потому, что представляла из себя симбиоз восточных и западных ценностных комплексов. Именно потому Россия и возглавила исторический ответ незападных стран. Именно потому в России пустила глубокие корни идеология социализма.
Со временем мир надолго распался на две системы государств, резко различающиеся как по содержанию экономико-политических институтов, так и особенно – по культурно-идеологическим основам жизни. Но постепенно границы между капитализмом и социализмом из формальной идеологической области вновь вернулись в область духовно-культурных отличий. Это, кстати, напоминает эволюцию понятия «демократия». В истории много примеров того, когда авторитарная, официально не связанная никакими формальными ограничениями власть в гораздо большей степени отвечала и объективным интересам государства, и стремлениям большинства народа, чем так называемая демократическая власть. Да и формальная демократия, существующая в государствах западной цивилизации, давно уже превратилась в фиговый листок, прикрывающий власть класса профессиональных политиков. В восточных государствах, которые под экономическим и идеологическим давлением Запада также приняли эту модель управления, даже не скрывают, что взяли на вооружение только ее внешнюю форму, сохранив по сути традиционную схему отношений между властью и гражданами.
Что же такое многополярный мир, который предлагается сегодня как выход из тупика? Его современным олицетворением, повторимся, является такой институт, как G20 – саммит глав государств и правительств 20 ведущих экономик мира. На наш взгляд, это апофеоз, высшая фаза развития экономической цивилизации Запада, а никакой не многополярный мир. Альтернативное же устройство международного сообщества можно представлять как систему национальных государств и их союзов, основанную, в первую очередь, на уважении духовных основ каждого народа-участника и его суверенной государственности. Такое устройство не отрицает одновременной биполярности, то есть системы, основанной на конкуренции двух моделей мироустройства, описываемых выше как западная и восточная. Западная цивилизация, как мы уже говорили, по крайней мере, до недавнего времени имела собственную идеологию, основанную на уважении частной собственности и права личности. Восточную идеологию вряд ли удастся описать в таких же коротких и простых формулах, какими выше была описана идеология экономической цивилизации. Наверное, стоит говорить о приоритете межличностных и духовных отношений и ценностей над ценностями материальными, приоритету надличностных смыслов перед интересами индивида, принципа «общее выше частного».
***
Новые идеи пассионариев-самородков могут привести к новым войнам. Поэтому в новую идеологию должна быть заложена высокая степень ценности разнообразия. Рассчитывать на то, что ценности морали вдруг так сразу начнут доминировать над ценностями успеха, наивно. Однако шанс, который сейчас предоставлен России и другим государствам, традиционно исповедующим вышеозначенные нормы, упускать было бы глупо. Такой подход сейчас становится необходимым уже для простого выживания человечества. Народам не нужна война, но нужна тем не менее возможность защититься, отгородиться от финансовой, культурной, информационной агрессии. У такого мироустройства есть перспектива в отличие от современного многополярного мира как диктата одних ценностей в ущерб другим.
Основой отношений между странами при новой модели миропорядка, на наш взгляд, должна стать не конкуренция, ведущая к конфликтам, а принципы взаимного учета геополитических интересов. Эту модель Россия могла бы отработать в Евроазиатском союзе. Именно на Евроазиатском пространстве также есть перспектива показать иную формулу отношения к мигрантам, проблема которых стала не разрешимой в рамках существующей модели глобализации. Более того, именно эта проблема стала той самой разрушительной революционной силой, которая расшатывает, подтачивает глобализированный мир.
Всей своей историей именно Россия демонстрирует пример сосуществования и объединения множества культур, конфессий, жизненных укладов. «Жить вместе, оставаясь разными» - такой формулой можно описать российскую цивилизационную альтернативу «плавильному котлу» и мультикультурализму, этим двум альтер эго западного проекта глобализации. Российская отличительная особенность - способность совершать шаги не прагматические, но по-хорошему эмоциональные, - наиболее востребована в текущей международной ситуации и будет востребована в длительной перспективе.
Созданная когда-то советская общность до сих пор сохраняет в едином пространстве «русского мира» народы бывшего СССР. Под влиянием национальных элит, получивших от государственной независимости дивиденды личного характера, эти народы поначалу поддались центробежным настроениям. Однако, столкнувшись с трудностями самостоятельного плавания, многие вспомнили преимущества совместного сосуществования. Конечно, модель СССР XX века не отвечает современным тенденциям. Однако и современная модель Евроазиатского союза способна ответить на вызовы века двадцать первого только в том случае, если речь будет идти не просто об экономической интеграции, а о сотрудничестве, основанном на принципах равенства прав всех народов и возможностей для них организовывать жизнь в соответствии с собственным укладом и традициями.
Инфраструктура Евроазиатского союза могла бы быть насколько мягкой, насколько и жесткой. Этот вариант уже отработан на примере Союзного государства. Различие политических систем не мешает России и Беларуси совместно охранять границы, предоставлять гражданам обеих государств равные социальные и трудовые права на территориях друг друга. Похожие принципы, на наш взгляд, должны стать основными условиями взаимодействия государств в рамках Евроазиатского союза. Хотелось бы выделить 6 основных принципов, на которых, на наш взгляд, должен базироваться Евроазиатский союз.
1. Многообразие политических систем. Недопустимыми должны быть признаны попытки насильственным образом унифицировать политические системы государств, навязывание им какой-то российской или евроазиатской системы демократии. В противном случае мы получим ту же лукавую иллюзию, к которой, например, привело подписание Россией Европейской хартии местного самоуправления. Европа с ее традициями городских сообществ, уходящими корнями в средневековье, и Россия хоть культурно и близки, но не настолько, чтобы бездумно копировать все европейские нормы у нас. Политические системы должны опираться на исторические и культурные традиции народов.
2. Многообразие культур. Немыслимо вмешательство в культурную политику друг друга, навязывание несвойственных норм и правил поведения, религиозных традиций, прочие попытки подорвать цивилизационные основы государств-участников. Ярким примером такой культурной экспансии стал американский кинематограф, который долгие годы навязывал и Европе, и России иной образ жизни, входящий в противоречие с основами национальных культур.
3. Экономическая интеграция. Государствам – участникам союза необходимо вести разумный экономический диалог, всячески способствовать экономическому сотрудничеству внутри союза, обеспечивать защиту таможенных границ. Одновременно необходимо совместно развивать транспортную инфраструктуру, превратив Евразию в пронизанный транспортными магистралями материк. Историческим выводом из экономического кризиса для всех государств могло бы стать подчинение ценовой и финансовой сферы задачам развития производства благ, имеющих реальную полезность и реальное, физическое выражение. Этот вывод, конечно, следует сделать экономистам не только на Евроазиатском пространстве, однако есть шанс именно в рамках Евроазиатского союза показать пример такой экономики. Если для того созреют условия, на повестку дня может быть вынесен и вопрос единой валюты.
4. Свобода перемещения граждан. Необходимо обеспечить свободу перемещения граждан государств–участников внутри союза, содействовать трудовой миграции, иметь общую миграционную политику, перераспределяя трудовые ресурсы в регионы наибольшей востребованности, предоставляя социальные права для мигрантов на уровне собственных граждан, даже если в стране проживания они у них были хуже.
5. Свобода во внешней политике. Что касается внешней политики, она, конечно, должна быть согласованной, но не обязательно единой. По целому ряду причин государства – участники союза могут иметь совершенно асимметричные внешние связи, отвечающие их культурным, религиозным, историческим традициям, географическому положению и прочим влияющим на это факторам. Такой подход будет работать на расширение внешнеполитического влияния союза в целом и оставлять поле для внешнеполитического маневра отдельным государствам – участникам союза. Опять хочется привести пример из российско-белорусских отношений, когда на территории России получил политическое убежище бывший президент Кыргызстана Акаев, а на территории Беларуси – другой бывший киргизский президент Бакиев.
6. Взаимовыгодные военно-политические отношения. Военно-политические отношения государств на первом этапе могли бы ограничиваться сотрудничеством в охране наземных и воздушных границ союза и формировании общей региональной военной стратегии при наличии собственных армий у каждого государства. Более мощные государства-участники могли бы оказывать военную поддержку странам с менее развитой экономикой, для которых нагрузки военных статей бюджета являются существенными.
***
Модель такого союза меньше всего напоминает СССР. Скорее, она берет все позитивное, что есть в ЕС и британском Содружестве Наций. Это, по нашему мнению, наиболее современная архитектура союза государств. Кстати, для такого союза неважны общие границы, ведь речь ведется не о территориальном союзе, а о соблюдении принципов, свойственных евроазиатским государствам и России, в частности. Если эти альтернативные западному экономическому капитализму принципы взаимоотношений устроят государства на других континентах, они также могли бы подключиться к союзу. Но уже на первых порах в рамках Евроазиатского союза могли бы комфортно существовать не только государства СНГ, но и Сербия, Греция, некоторые страны Восточной Европы и даже Турция и Иран. При этом Россия могла бы взять на себя в союзе функцию медиатора, нивелирующего противоречия, возникающие между государствами с разными укладами и политическими системами. Именно такая миссия отвечает устремлениям современной России как государства – хранителя православных христианских ценностей и наследника великой империи.
Ссылки на используемые источники содержатся в прикрепленных материалах
Доклад был представлен на Всероссийской научной конференции "От СССР к РФ: 20 лет - итоги и уроки"
25 ноября 2011г
г. Москва Институт океанологии им. П.П.Ширшова РАН
Более подробно о данной конференции можно узнать тут
