|
Война в Ливии как очередной этап передела мира |
|
Снежанова Л.Н., аналитик НИРСИ
Скачать в формате PDF
Среди стран, отмеченными панарабскими революциями в 2011 году, резонанс мирового масштаба вызвали события в Ливии. C середины февраля страна охвачена гражданской войной. Запад, сделавший политический выбор и ожидавший быстрого свержения режима повстанческими силами, просчитался. Лидер Джамахирии Каддафи, находясь в условиях международной изоляции, не сдаётся и продолжает сопротивление. Сложилась патовая ситуация, исход которой никто не берётся прогнозировать: региональные конфликты и «революции» до сих пор поддавались управлению извне. Международные институты и организации один за другим дискредитируют себя и демонстрируют неэффективность. Отдельные государства идут на прямое нарушение международного права. Эксперты говорят о крахе Вестфальской системы. Страны G8 сравнивают последствия ливийской революции с падением Берлинской стены. Россия всё больше демонстрирует политику уступок Западу и рискует утратить своё геополитическое место в стремительно меняющемся мире.
ПРИЧИНЫ ВМЕШАТЕЛЬСТВА МИРОВОГО СООБЩЕСТВА
Отправной точкой эскалации нынешнего ливийского конфликта, перешедшего из внутриполитического противостояния на международный уровень, формально принято считать 21 февраля. В условиях непрекращающейся политической нестабильности, когда протестующие напрочь отвергли предложение правительства о сдаче оружия, Муамаром Каддафи было принято решение о силовом подавлении протестов. В силу того, что средством было избрано нанесение воздушного удара, а оппозиция физически была рассредоточена среди мирного населения, обстрел повлек за собой массовые жертвы среди гражданского населения. Эту версию позже официально подтвердил генсек ООН, который в качестве основной причины международного вмешательства именно в ливийский конфликт заявил, что организация осуждает любое насилие властей по отношению к мирному населению, но «только в Ливии народ расстреливают из орудий».
Внесистемные силы тут же обвинили Каддафи в геноциде ливийского народа. На международной арене действия полковника осудили практически все страны. 12 марта члены Лиги арабских государств (ЛАГ) обратились к ООН с просьбой перекрыть воздушное пространство страны для недопущения использования со стороны Каддафи авиации против повстанцев. Некоторые наблюдатели назвали запрос со стороны ЛАГ ключевым для «развязывания рук» НАТО, которое позволило бы продемонстрировать поддержку действий Запада в регионе и избежать явных параллелей с вторжением в Ирак в 2003 г.
17 марта Совет безопасности ООН принял резолюцию 1973, которая предусматривала введение бесполётной зоны над Ливией, требовала от сторон немедленного прекращения огня, а также открывала возможность для иностранного вмешательства. Официальной целью было объявлено недопущение насилия в отношении мирного населения; для этого предполагалось использовать «любые средства, кроме наземной операции». Помимо этого, были заморожены все зарубежные счета ливийской национальной нефтяной корпорации, связанной с Каддафи, и Центробанка страны. За резолюцию голосовали 10 стран-членов ООН, включая США, Францию и Великобританию; Индия, Бразилия и Германия воздержались, не воспользовались своим право вето Россия и Китай.
ВОЕННАЯ ИНТЕРВЕНЦИЯ В ЛИВИЮ: ОТ США К НАТО
19 марта началась операция коалиционных сил НАТО, получившая название «Одиссея. Рассвет», в составе: США, Франции, Великобритании, Канады, Италии. В дальнейшем к ней присоединились: Бельгия, Испания, Дания, Норвегия и Катар. Пентагон обозначил этапы запланированной операции: на первом предполагается обезвреживание ливийских ПВО, далее мишенями должны стать ВВС Ливии и резиденция Каддафи в Триполи, заключительный этап предполагает нанесение ударов непосредственно по ливийской армии. Президент США Барак Обама уточнил, что операция несёт ограниченный военный характер с целью защиты мирного населения Ливии.
20 марта воздушной атаке коалиции были подвергнуты Триполи, Мисрата, Бенгази и Зувар. Всего ВМС США и Великобритании выпустили по территории Ливии 110-112 крылатых ракет Tomahawk. Под предлогом уничтожения командного военного пункта ливийских войск была подвергнута бомбардировке и резиденция лидера Джамахирии.
Повстанцы приветствовали действия союзников. Официальные власти Ливии обвинили Запад в «варварских ударах» по военным и гражданским объектам, которые повлекли «многочисленные жертвы», а ООН – в «развязывании агрессии против Ливии»: «Мы просили Объединенные нации послать международную миссию для установления истины, однако они прислали ракеты», - резюмировал председатель Всеобщего народного конгресса Ливии Мухаммед Абдель Касем аз-Зауи. Муаммар Каддафи в своём телеобращении к населению заявил о начале вооружения граждан для «освобождения территории от агрессора», а Средиземноморье и Северную Африку объявил «зоной военных действий».
Сами союзники, докладывая об успешности операции и потерях ливийской стороны, всё же вынуждены признать наличие нестыковок: ожидаемого массового дезертирства из регулярных частей Каддафи, вследствие которого предполагался самостоятельный распад режима, не произошло, заявленные цели операции не достигнуты в ожидаемые сроки, затоимиджевый урон на международной арене становится всё более очевидным.
Бомбардировка силами НАТО ливийских городов вызвала широчайший международный резонанс. МИД РФ квалифицировал операцию как «неизбирательное применение силы» и потребовал её прекращения, а действия коалиции расценил как существенно выходящие за рамки полномочий, предоставленных мандатом ООН. Своё сожаление началом операции выразил и МИД Китая. Было созвано и экстренное совещание членов ЛАГ, где о несоответствии действий союзников заявленным целям также заявил генеральный секретарь организации Амр Муса: «Мы просили закрытия воздушного пространства и защиты мирных жителей, но не ценой гибели других мирных жителей». Из арабских стран о дальнейшей поддержке операции «Одиссея. Рассвет» заявили только Катар и ОАЭ.
В этих условиях руководством США было принято решение об официальной передаче полномочий командования военной кампанией силам НАТО. Ранее против такого поворота развития событий выступала Турция, однако, позиция страны изменилась, и Анкара объявила о передаче силам альянса подводной лодки и четырёх фрегатов. Хиллари Клинтон заявила о «присоединении к операции всех наших 28 союзников по НАТО». 31 марта под эгидой Североатлантического альянса началась операция «Объединённый защитник». Но попытка США по созданию видимости формальной смены руководства провалилась достаточно быстро. Сначала появились аналитические выкладки о том, что вновь назначенный командующим НАТО в Ливии генерал ВВС Канады Шарль Бушар подчиняется непосредственно адмиралу ВМС США Джеймсу Ставридису, руководящему силами альянса в Европе. Затем сами США заявили о прекращении своего непосредственного участия в ливийской операции, но на следующий день выяснилось, что «по причине плохой погоды в Ливии США положительно отреагировали на просьбу НАТО продолжить авиаудары по Ливии в течение понедельника». «Косвенная» же помощь, о которой представители Пентагона отчитались официально, свелась к поставкам странам-участникам операции боеприпасов, включая управляемые «умные бомбы», запчастей и оказании технической поддержки в период с 1 апреля на сумму 24,3 млн. долларов.
ЗАЧЕМ США ВОЙНА?
Официально заявленные цели участия в ливийской операции были озвучены президентом США спустя несколько дней после начала бомбардировок, когда ряд конгрессменов США обвинили его в неинформировании законодателей о предпринятой военной кампании. Получасовые объяснения Барака Обамы свелись к обозначению морального долга США по поддержанию мира во всём мире: «Некоторые страны могут закрывать глаза на злодеяния, совершаемые в других государствах. Но не Соединенные Штаты Америки», «не допустить победы тирана Каддафи над оппозицией – в стратегических интересах США Докладываю вам, что мы остановили наступление Каддафи». Предвосхищая логичную критику, Обама уточнил, что США не намерены повторять иракский сценарий войны, которая «потребовала восемь лет, тысячи жизни американцев и иракцев и почти триллион долларов».
Тем не менее, экспертное сообщество отметило уход Обамы от комментариев по поводу того, почему «американские самолеты разбомбили именно Ливию, а не, например, Йемен или Бахрейн, где власти так же жестоко подавляли акции протеста». Также не удовлетворили объяснения президента и республиканцев, несмотря на уточнения об ограниченной роли США в операции и заверения в том, что международное сообщество разделит «миссию США» в Ливии. В частности, председатель комитета по иностранным делам палаты представителей Илеана Рос-Лейтинен и член сенатского комитета по делам вооружённых сил Джон Корнин обратили внимание на то, что президент так и не обозначил ни чётких целей, ни средств достижения, ни сроков третьей для американских налогоплательщиков войны. По оценкам Market place, которые приводят американские СМИ, день войны в Ливии обходится США в 100 млн. долларов; по состоянию на конец марта США было потрачено около 1 млрд. долларов.
Конец мая – начало июня в Конгрессе США были отмечены аналогичными дебатами – Палата представителей потребовала от Обамы «убедительно обосновать» необходимость операции в Ливии, сообщить её цели, стоимость и влияние на две другие войны, которые ведут США – в Ираке и Афганистане. Реакция президента последовала спустя несколько дней: «Мы уничтожили Усаму бен Ладена, разбили «Аль-Каиду», стабилизировали ситуацию в большей части Афганистана до такой степени, что «Талибан» не сможет усилить позиции настало время для афганцев взять на себя ответственность за ситуацию в стране». Таким образом, Барак Обама намекнул, что американское присутствие в Афганистане, где в настоящее время дислоцируется 100 тыс. военнослужащих, подходит к концу, но вопрос о военной кампании в Ливии оставил открытым. Впрочем, на прекращении операции в Ливии американские законодатели особо и не настаивают, добиваясь лишь подотчётности военного бюджета.
Что касается действий на внешнеполитическом уровне, то в настоящее время американской стороной предпринимаются попытки имитации контроля за происходящими процессами в Ливии, но, совершенно очевидно, что они не режиссировали эти процессы. Характер революций – стихиен, а авантюрный характер операции всё более себя обнаруживает. США пытаются встроиться, чтобы, при благоприятном стечении обстоятельств, не только получить контроль над энергетикой Ливии, но и возможность влиять на политику в этом стратегически важном регионе.
Учитывая же внутренние американские проблемы вроде высокого уровня безработицы и надвигающегося кризиса на фоне предстоящих в 2012 г. президентских выборов, об участии в которых Обама уже заявил официально, становится понятным, почему США пытаются максимально устраниться в информационном поле от ливийских событий, во всяком случае, пока. Но чем руководствуются европейские страны НАТО, выполняющие в Ливии, по сути, всю «грязную работу»?
ЗАЧЕМ ЕВРОПЕ ВОЙНА?
Как известно, инициатором военной кампании в Ливии стала Франция, вторым наиболее активным европейским участником является Великобритания. В качестве основных версий вмешательства данных стран в ливийскую войну эксперты рассматривали следующие версии. Во-первых, обязательство проявления солидарности странами-членами НАТО в случае угрозы одному из них – о наличии таковой Барак Обама заявил 26 февраля: «Я определил, что действия Муамара Каддафии, его правительства и его ближайших подельников, включая действия против народа Ливии, представляют собой необычную и чрезвычайную угрозу национальной безопасности и внешней политике США». Во-вторых, стремление лидеров поднять свои рейтинги внутри собственных стран старым проверенным способом – при помощи «маленькой победоносной войны». Отмечали и то, что Франция повела себя подобным образом, чтобы восстановить свой имидж после египетских и тунисских событий (режим Мубарака считался самым привилегированным партнёром Франции в Средиземноморском союзе), а также для зарабатывания «политического капитала» на европейском пространстве и демонстрации своего доминирования на континенте в противовес Германии. Однако, на сегодняшний день очевидно, что ни Николя Саркози, ни Дэвид Кэмерон не рассчитывали на сколь угодно пролонгированные сроки, которые привели к таким неприятным последствиям, как рост недовольства общественного мнения и поток мигрантов в Европу, которые до этого, по сути, сдерживались Каддафи.
Как известно, какое-то время от участия в ливийской авантюре воздерживалась Германия, население которой испытывает всё большее недовольство участием страны в афганской кампании. Немецкое экспертное общество было поляризовано. Так, министр по вопросам экономического сотрудничества и развития ФРГ Дирк Нибель заявлял, что «модели политической системы в Ливии без Каддафи пока не существует», а министр обороны Томас де Мезьер отмечал, что установление и обеспечение запретной для полетов зоны со временем потребует наземной операции. Что касается критиков позиции невмешательства Германии в ливийскую войну, то одним из наиболее ярых их представителей стал бывший министр иностранных дел Йошка Фишер. И политика страны довольно быстро изменилась: нынешний глава МИД Германии Гидо Вестервелле, ранее утверждавший, что «никакого так называемого хирургического вмешательства не существует, и любые военные действия связаны с гибелью мирных жителей», заявил, что Германия «видит будущее Ливии без диктатора Каддафи». Ангела Меркель заняла аналогичную позицию, подчеркнув, что хоть Германия и воздержалась при голосовании, но «резолюция 1973 - это наша резолюция». А 7 апреля стало известно, что ФРГ намерена отправить в Ливию военнослужащих в рамках военной миссии ЕС "Eufor Libya" для обеспечения вооружённой охраны гуманитарных грузов. Таким образом, лобби проатлантических сил перевесило позицию здравомыслящих сил Германии, руководствующихся национальными интересами своей страны, а не навязанными корпоративными целями НАТО.
Представляют интерес и причины присоединения Италии к воюющей с Каддафи коалицией. Изначально Рим, подобно Берлину, отрицал такую возможность, но после телефонного разговора с Бараком Обамой Сильвио Берлускони своё мнение изменил. Примечательно и то, что данное решение было принято за несколько часов до встречи с Николя Саркози, что наблюдатели расценили как попытку Италии наладить отношения с Францией. Причиной разногласий между этими европейскими странами стало решение властей Италии выдавать прибывшим на Лампедузу ливийским мигрантам, намеревающимися перебраться во Францию, разрешения видов на жительство для обеспечения их свободного перемещения внутри Шенгенской зоны. Ответом Парижа стала угроза закрытия границ с Италией, что тут же вызвало беспокойство уже в масштабе ЕС. Таким образом, согласие президента Италии на кооперацию с воюющей Францией и альянсом было призвано нивелировать двусторонний конфликт, рискующий приобрести общеевропейские масштабы.
Но, пожалуй, самую экзотическую мотивацию вмешательства в ливийскую кампанию приписывают Швеции, которая не только не является членом НАТО, но и которая на протяжении десятилетий отличалась своим нейтралитетом в войнах – так, в последний раз страна воевала в Конго в 1961-1963 гг.. Как известно, после визита генсека НАТО в Стокгольм, шведским Риксдагом было принято решение об отправке в Ливию многоцелевых истребителей «Грипен», предназначенных якобы для патрулирования воздушного пространства. Между тем, эксперты расценили данный шаг не как стремление Швеции «обеспечить защиту мирного населения» Ливии, а как пиар самолётов посредством участия в реальном конфликте для повышения их стоимости при последующей продаже.
Таким образом, за официальной вывеской общеатлантической солидарности и стремлением «защитить население Ливии от диктатора Каддафи» де-факто скрываются весьма разнообразные причины подключения европейских государств к ливийской кампании. Видимо, западные страны начнут рефлексировать по поводу целесообразности данного шага уже постфактум, когда вопрос нелегальных мигрантов и стремительно растущих анклавов усилит националистические настроения в их обществах настолько, что под вопросом окажется не только сохранение власти их кабинетами, но и, возможно, целостность самих государств. Нельзя не согласиться и с некоторыми политиками, справедливо обращавших внимание на то, что вмешательство западных стран в Ливию повышает вероятность террористических актов в Европе.
КТО ТАКИЕ НПС?
Как известно, фактически до марта ливийские повстанцы представляли собой разрозненную, не имеющую руководства и единого центра командования силу, которая попросту не могла даже сформулировать видения своей конечной цели. Этот факт отчасти является косвенным подтверждением стихийного характера революции, которая была взята под видимость контроля лишь с формированием так называемого Национального переходного совета Ливии. Формально о его создании было заявлено 27 февраля, «единственной легитимной властью» Ливии он провозгласил себя 5 марта. Главной НПС стал бывший министр юстиции Мустафа Абдель Джалиль, а 23 марта повстанцы заявили о создании временного правительства.
Многие наблюдатели отмечали, что ливийцы, поначалу вдохновлённые успехом египетской и тунисской революций, встав на путь переворота и столкнувшись с сопротивлением Каддафи, продолжали дальнейшую борьбу лишь из страха за свою жизнь – они понимали, что со стороны полковника пощады ждать не придётся.
О том, что НПС фактически с момента своего создания попал под внешнее управление, свидетельствуют следующие факты. Во-первых, оперативная легализация самопровозглашённого режима некоторыми странами. 10 марта НПС в качестве «единственной легальной власти» была признана Францией. В дальнейшем примеру Парижа последовали: Катар, Испания, Мальдивы, Сенегал, Италия, Гамбия, ОАЭ, Германия. Также об аналогичном намерении заявили: Кувейт, Бахрейн, Оман, Катар и Саудовская Аравия. Примечательно, что США в лице сенатора Джона Маккейна, более известного в качестве основного конкурента Обамы на выборах президента США в 2008 г., обратились к международному сообществу с призывом признать НПС, хотя сами от этого пока воздерживаются. Впрочем, Маккейн пообещал «усилить нажим на администрацию Обамы» и добиться для НПС статуса законной власти для того, чтобы «открыть доступ к фондам и помочь им финансировать мятеж». Свои представительства в Бенгази, столице мятежников, открыли ЕС, Германия, США, Великобритания, Франция, Италия. Глава МИД Великобритании Уильям Хэйг прямым текстом призвал повстанцев готовить план послевоенного обустройства Ливии. Заявляли НПС и о том, что Россия также признаёт их власть легитимной, но МИД РФ объяснил, что представители оппозиции просили о своём признании не в качестве единственных законных представителей ливийского народа, а как «легитимного партнера по переговорам о будущем Ливии. Именно в таком качестве мы с ним и встречались», - резюмировал Сергей Лавров. В том, что такое будущее планируется для организации сомнений не вызывает: в настоящее время в медиа-поле ведётся активная работа по ребрендингу НПС для улучшения имиджеобразующих составляющих – теперь официальное название вооружённых сил НПС звучит как Национальная армия освобождения, что, по скромному мнению инициаторов, позволит «лучше отражать растущий профессионализм (мятежников) и попытки введения военной дисциплины». Что же касается долгосрочных целей такой смены вывесок, наглядно иллюстрирует пример нынешнего Египта, где исламистское движение «Братьев-мусульман» не только исключено из списка запрещённых организаций в стране, а, значит, легализовано, но и намеревается занять от трети до половины мест в законодательном собрании на будущих выборах, правда, уже в качестве Партии свободы и справедливости.
Спонсирование оппозиционного режима является вторым подтверждением внешнего управления ливийской революции. Изначально Запад для финансирования повстанцев использовал в качестве предлога необходимость оказания гуманитарной помощи: так, например, Канада для «помощи ливийским беженцам» выделила 3 млн.долларов, ЕС – 70 млн.евро. Но уже в апреле последовала открытая поддержка: американский союзник в Персидском заливе, Кувейт, направил НПС 177 млн. долларов, впрочем, представители страны позже уточнили, что направили финансовую помощь на выплату заработных плат рабочим. Также Кувейт и Катар взяли на себя обязательства по перепродаже нефти из районов, захваченными повстанцами, на мировом рынке. Сами США пошли дальше: администрация Обамы в сотрудничестве с конгрессом приняла закон, согласно которому было решено передать замороженные активы Каддафи, оцениваемые в 900 млн. долларов, «на помощь народу Ливии». Помимо этого, Обама одобрил выделение 78 млн. долларов ливийской оппозиции, участники коалиции, воюющей с Каддафи, договорились создать специальный фонд для финансирования НПС, а глава МИД Италии Франко Фаттини заявил о том, что международное сообщество берёт на себя обязательство выделить 250 млн. долларов «на гражданские нужды» населения Джамахирии. Сами НПС заявляли о том, что изъяли в своё распоряжения из центробанка Ливии 550 млн. долларов и призвали мировое сообщество предоставить оппозиции хотя бы часть замороженных счетов Каддафи за рубежом, которые, по их словам, оцениваются в 165 млрд. долларов. Официальный Триполи в лице замминистра иностранный дел Ливии Халеда Каима выступил против использования замороженных активов: «Страна не разделена согласно резолюции ООН или референдуму. Это незаконно». Справедливо указал представитель МИДа Ливии и на тот факт, что у контактной группы отсутствует механизм распределения и осуществления контроля за этими деньгами.
В-третьих, несмотря на то, что резолюция ООН 1973 прямо запрещает поставку вооружений в Ливию, целый ряд стран стал интерпретировать это положение как пункт, касающийся исключительно части ливийцев, воюющей на стороне Каддафи. Появились сообщения, что Катар и Италия заключили контракт с повстанцами на поставки оружия, аналогичные переговоры проводились и с властями Египта. Постпред США при ООН Сьюзан Райс, а затем и президент США также не исключили возможности поставок вооружений ливийской оппозиции, об этом же намерении заявил и министр иностранных дел Франции Ален Жюппе. Впрочем, попытка соблюсти некоторые формальности всё же была предпринята: так, генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен заявил, что операция проводится с целью защиты населения, а не его вооружения. На это противоречие между риторикой и практическими действиями намекнул глава МИД РФ, выражая осуждение поставок вооружений повстанцам и присоединившись к вышеобозначенному тезису руководителя североатлантического альянса. Сергей Лавров также подчеркнул, что «вмешательство коалиции во внутреннюю гражданскую войну не санкционировано резолюцией Совбеза ООН». Союзники, безусловно, и сами это понимают, но в условиях, когда ООН молчит, можно позволить себе любую удобную позицию без оглядки на международное право. Так, заместитель помощника президента США по национальной безопасности Бен Родс, курирующий вопросы стратегических коммуникаций, заявил, что решения о возможной поставке оружия повстанцам в Ливии должны приниматься странами в индивидуальном порядке «безотносительно к резолюции СБ ООН», на всякий случай всё же уточнив, что «к примеру, США предоставляют ливийской оппозиции невоенную помощь». Такой подход в последнее время тиражируется всё чаще – США диверсифицируют формулировки, теперь они заняты поставкой «продовольственных пайков» и «портативных радиостанций», на что выделено ещё 25 млн. долларов. Примечательно и то, что на фоне заявлений об «углубляющихся связях» между администрацией Обамы и НПС, сам президент США прямых встреч с ливийской оппозицией не проводит; в частности, он уклонился от официального контакта с представителем Национального совета Ливии Махмудом Джибрилем, получившего аудиенцию в Вашингтоне. Более того, госсекретерь США Хиллари Клинтон, уже дважды встречавшаяся с Джибрилем, заявила о том, что в ближайшее время подобных встреч не предвидится, поскольку её график занят поездкой в Гренландию на совещание Арктического совета.
Учитывая вышеназванный контекст всесторонней поддержки странами Запада сил НПС, заслуживающим внимания представляется тот факт, что ещё в марте НАТО официально признало наличие террористов «Аль-Каиды» в рядах повстанцев, а США констатировали, что до сих пор не представляют, с кем именно они имеют дело. Подчеркнём, что на сей раз речь идёт не о предупреждении Каддафи и даже не об официальном подтверждении своей принадлежности к «Аль-Каиде» одного из командиров мятежников, а о выступлении в Сенате США верховного главнокомандующего силами НАТО в Европе адмирала Джеймса Ставридиса. Небезынтересны и выводы генерала: особого повода для беспокойства всё же нет, поскольку пока нет «ощутимого» присутствия «Аль-Каиды» в оппозиции. Разумеется, о том, где проходит линия демаркации между ощутимым и неощутимым, генерал ничего не сказал; как показывает практика, подобные критерии весьма условны и варьируются в зависимости от внешне- и внутриполитической конъюнктуры США. Симптоматично и то, что данное заявление хронологически совпало с озвученными планами о начале поставок оружия мятежникам, откуда неизбежно следует вывод о том, что и США, и НАТО, располагая информацией о гетерогенном и неоднозначном с точки зрения закона составе повстанцев, всё же сознательно идут на вооружение, спонсирование и чуть ли не легализацию, по самым оптимистически данным, латентных террористов. Впрочем, подобный опыт у США есть, и не один; в числе подобных примеров как Афганистан, так и Косово. Также необходимо отметить и то, что власти США целенаправленно дезинформируют и своих граждан: так, например, Барак Обама, выступая в госдепе США с программной речью по поводу ситуации на Ближнем Востоке и в Северной Африке заявил, что НПС является «законным и вызывающим доверие» органом, а применение силы в ходе операции санкционировано СБ ООН.
ОХОТА НА КАДДАФИ
Несмотря на то, что представители коалиции всячески открещиваются от такой постановки вопроса, она имеет место по следующим причинам.
Во-первых, речь идёт о военно-политической кампании НАТО по смещению Каддафи. И если поначалу западные политики предпочитали выносить на первый план риторику о «свободном выборе ливийского народа», то сейчас она проходит в качестве фона, основным же требованием союзников стало отречение Каддафи от власти. Определённый интерес представляет и то, как разворачивалась эта повестка дня. Как известно, в резолюции ООН не содержится призыва к смене существующего политического режима в Ливии, её требования сводятся к прекращению огня, причём, обеими воюющими сторонами. Но, по сути, персонализированная борьба с главой Джамахирии началась ещё 3 марта, когда Барак Обама заявил о том, что Каддафи потерял право возглавлять страну и «должен уйти». 26 марта вашингтонское издание опубликовало заявление президента США, согласно которому администрация добивается смены режима в Ливии. Но основную часть информационной кампании по отстранению Каддафи от власти США переложили на плечи Европы: сначала о том, что это является «политической целью» ЕС заявил председатель Европейского совета Херман Ван Ромпей, а затем основными трансляторами данной темы стали президент Франции и премьер-министр Великобритании. Перед началом международной конференции по Ливии, состоявшейся в Лондоне 29 марта, Николя Саркози и Дэвид Кэмерон заявили, что Каддафи должен незамедлительно уйти, призвали его сторонников «пока ещё не слишком поздно» перестать оказывать ему поддержку, а противников – «проявить инициативу и организовать процесс передачи власти». По итогам конференции делегации 40 стран, включая министров иностранных дел США, Франции, Италии, генсеков ООН и НАТО, глав Лиги арабских государств и Африканского союза, пришли к следующему мнению: Каддафи следует отказаться от власти и уехать из страны. Видимо, столь консолидированная позиция показалась США удовлетворительной, поскольку 15 апреля было обнародовано уже совместное заявление Барака Обамы с лидерами Великобритании и Франции. В статье прямым текстом было заявлено о том, что целью бомбардировок Ливии является свержение режима полковника: «НАТО должно продолжать операцию в Джамахирии до тех пор, пока Каддафи не покинет свой пост, чтобы гражданское население оставалось под защитой», оказалось в «состоянии самостоятельно выбирать своё будущее» и смогло встать на путь перехода «от диктатуры к конституционному процессу». В мае ситуация делегирования не слишком демократических и попросту двусмысленных с нормативно правовой точки зрения заявлений от США к Европе повторилась. По итогам уже римской конференции по Ливии, Саркози и Кэмерон призывали усилить международное «военное, политическое и экономическое» давление «в целях изоляции на дискредитировавший себя режим Каддафи», а Барак Обама ограничился лаконичным замечанием, что «Каддафи неизбежно покинет» свой пост в результате действий Североатлантического альянса. Однако, НАТО никаких подводных камней в таком поведении не усмотрела, напротив, генсек организации подтвердил, что альянс «будет действовать до тех пор, пока не выполнит поставленные задачи». «Мы продолжим оказывать сильное военное давление на режим Каддафи, и я надеюсь, что благодаря этим мерам, а также усиливающемуся политическому давлению и действиям ливийской оппозиции, удастся добиться падения этого режима», - заявил Андерс Фог Расмуссен. Впрочем, учитывая историю создания и каналы финансирования этой организации, несколько нелогично ждать от неё самостоятельности при принятии решений.
Во-вторых, ряд фактов свидетельствует о том, что западная коалиция рассматривает и возможность физической ликвидации Муамара Каддафи. Прежде всего, необходимо отметить, что фактически с первых дней операции НАТО наносились удары по местам предполагаемой дислокации лидера Джамахирии. Так, 21 марта обстрелу подверглась резиденция Каддафи в Триполи: СМИ сообщили о 45 раненых, 15 из которых находились в тяжелом состоянии, сам полковник не пострадал и на следующий день появился на публике, призвав «воевать до конца» и «в конечном итоге победить» всех врагов. Ливийские власти обвинили Запад в попытке убийства Каддафи. Министр обороны США Роберт Гейтс заявил, что операция не предполагает охоту на Каддафи, Барак Обама высказался в таком же духе: «Никаких планов использования американских военных для убийства Муамара Каддафи нет». Объяснения коалиции свелись к тому, что они даже не знали, находится или нет лидер Джамахирии в своей резиденции, а основной задачей при нанесении ударов было выведение из строя командного пункта, который координирует действия войск Каддафи, а значит, «представляет прямую угрозу для ливийского народа и препятствует установлению бесполетной зоны», т.е. предпринятые действия «находятся в рамках резолюции ООН». Возможно, что такая софистика и принесла бы свои результаты, если бы не озвученная накануне на брифинге в Пентагоне представителем объединенного комитета начальников штабов ВС США вице-адмиралом Биллом Гортни информация о том, что дворец полковника Каддафи не входит в перечень стратегических объектов, подвергающихся обстрелу коалиции. Однако, серии авиаударов коалиции по резиденции в Триполи неоднократно повторялись. Их результатами вновь стала гибель гражданских лиц, в том числе сына и троих внуков Каддафи, разрушение зданий, в том числе, не имеющих военного назначения – так, сообщалось о повреждении телецентра Ливии. Командование НАТО по-прежнему настаивало на том, что не владеет информацией о местонахождении Каддафи и не стремится к его уничтожению, что удары наносились исключительно по объектам военно-командной инфраструктуры ливийских правительственных войск, и целями являются штабы воинских подразделений, а не отдельные люди. Министр обороны Великобритании Лиам Фокс пошёл дальше, заявив, что Каддафи является «законной мишенью для таких атак». Видимо, версия о «законности» убийства полковника понравилась госсекретарю США, которая, повторив «логическую» цепочку о «бункерах-центрах управления войсками», предупредила Каддафи, что он «может стать жертвой того самого насилия, которое сам и спровоцировал». США активно работают над тем, чтобы «реализовать политическое решение» конфликта в Ливии, но «препятствием является полковник Каддафи», - резюмировала Хиллари Клинтон. Показалось симпатичным такое развитие событий и начальнику штаба обороны Дэвиду Ричардсу, призвавшему НАТО интенсифицировать авиаудары по ливийским объектам и «серьёзно рассмотреть вопрос о расширении числа целей для поражения»: «Единственным путём разрешения конфликта будет уход Каддафи. Мы не делаем Каддафи нашей прямой мишенью, но если так случится, что он окажется на командном пункте и будет убит, то это будет в рамках правил». Интересно, что меньше месяца назад СМИ приписывали Дэвиду Ричардсу высказывание о том, что резолюция ООН не допускает «охоты» персонально на полковника Каддафи». Отличился и министр иностранных дел Италии Франко Фаттини, объявивший, что Каддафи «с большой вероятностью покинул Триполи и, скорее всего, ранен» в результате бомбардировки НАТО. Реакцию Каддафи транслировало государственное телевидение Ливии: он подчёркивал, что до него не «дотянутся руки трусливых крестоносцев». Также полковник заявлял, что его не смогут убить, даже если «уничтожат физически», поскольку он «живёт в сердцах миллионов людей». Позже арабская пресса распространила информацию, согласно которой Каддафи готов покинуть свой пост в обмен на гарантии неприкосновенности для себя и своих близких; впрочем, ни один официальный источник этого не подтверждает. Представители экспертного сообщества полагают, что смерть Каддафи была бы оптимальным политическим решением для Запада: «У войск коалиции есть иллюзия, что если физически убрать лидера и его ближайшее окружение, то сопротивление прекратится. Поэтому основная задача оппозиции – физически ликвидировать Каддафи. Если им это не удастся в течение месяца, то нынешнее положение сохранится надолго». Это понимает и сам полковник, так, в обращении к нации Каддафи заявил: «Мы приветствуем смерть! Мученичество в миллион раз лучше капитуляции».
Помимо двух основных вышеприведённых вариантов устранения Каддафи от власти, существуют другие сценарии. В начале апреля в СМИ была популярна версия, согласно которой переговоры с полковником вёл бывший конгрессмен США Курт Уэлдон, якобы предлагавший Каддафи сложить полномочия и добровольно самоустраниться с политического поля Ливии, заняв почётное место председателя Африканского союза. Впрочем, эта история не получила официального подтверждения. Зато в настоящее время очень популярна версия о том, что Международный уголовный суд (МУС) добивается ордера на арест Каддафи, его сына - Сейф аль-Ислама и начальника разведки Ливии - Абдуллы аль-Сануси. Им инкриминируется совершение военных преступлений, так как они отдавали приказы и распоряжения, повлекшие гибель гражданских лиц в ходе противостояния с повстанцами. В Триполи заявили, что Ливия не подпадает под юрисдикцию МУС, т.к. не подписывала устав суда, а также обвинили следствие в предвзятости, поскольку расследование не ведётся на территориях, подконтрольных повстанцам. Пакет обвинений МУС, действительно, несколько экзотичен: там перечислены не только «факты» атак жилых кварталов, в том числе, с применением кассетных бомб, обстрел мирных демонстраций, похоронных процессий, направляющихся в мечети или покидающих их, воспрепятствование поставкам гуманитарных грузов, но и массовое употребление «Виагры» ливийскими военными для последующего изнасилования женщин «с флагами мятежников» для устрашения населения. Наблюдатели подчёркивают, что СБ ООН одобрил передачу ливийского вопроса на рассмотрение МУС в рекордно короткие сроки, хотя раньше на это требовалось от нескольких месяцев до нескольких лет для начала официального расследования военных преступлений. Эксперты также обращают внимание на то, что в настоящее время активно проходит демонизация Каддафи в глазах мирового сообщества, причём, в формате перехода от уровня медиа-войн к риторике в государственных органах власти некоторых стран. Так, например, в парламенте Великобритании появился доклад, «толкующий убийство бен Ладена как прецедент, распространяемый и на главу суверенного государства Ливия»; документ не является официальной позицией властей, но подобного рода обсуждения представляют собой весьма опасную тенденцию.
ВОЗМОЖНА ЛИ НАЗЕМНАЯ ОПЕРАЦИЯ?
В той патовой ситуации, которая сложилась в Ливии на сегодняшний день, когда ни одна из противоборствующих сторон не может одержать победу над другой, и дипломатическое урегулирование также не приносит результатов, всё чаще стала звучать версия о вероятности проведения коалицией наземной операции в Ливии. Этот вариант столь же популярен и столь же незаконен, как и возможное убийство Каддафи, о котором говорилось выше. К слову, некоторые политологи склонны считать, что Запад может пойти на наземную операцию именно в том случае, если не удастся убить Каддафи. Основным же законным препятствием на пути наземного вторжения является резолюция ООН, никак не санкционирующая подобные действия коалиции. Но, как выяснилось, Организация Объединённых Наций допускает весьма вольное обращение со своими документами со стороны некоторых государств.
На официальном уровне намерение о проведении наземной операции опровергается как отдельными членами альянса, так и блоком НАТО в целом. Так, Барак Обама заявил, что США «не могут позволить себе» проведение наземной операции в Ливии по примеру Ирака, которая «потребовала восемь лет, тысячи жизни американцев и иракцев и почти триллион долларов». Премьер-министр Великобритании Дэвид Кэмерон и генсек НАТО также отрицали наличие подобных планов, причём, Андерс Фог Расмуссен даже ссылался на решение СБ ООН: «Резолюция ООН совершенно чётко исключает отправку в Ливию сухопутных войск, мы не планируем делать это и не планируем просить ООН выдать мандат на использование наземных войск».
Несмотря на это, ряд специалистов и официальных представителей некоторых государств сомневаются в искренности выступлений политиков НАТО. Прежде всего, предпосылкой для этого скепсиса является то, что альянс уже нарушил предписания ООН, когда занял сторону повстанцев, то есть прецедент существует, а значит, нельзя исключать возможности его повторения, тем более, что такие случаи в истории уже бывали. Вторым весомым фактором в пользу гипотетического проведения сухопутной операции является непримиримая позиция союзников относительно нахождения Каддафи у власти, и если другие варианты его смещения буду исчерпаны и окажутся так же безрезультатны как и нынешние, то Запад может пойти на этот шаг для свержения режима. В-третьих, в СМИ систематически проходит информация о фактическом присутствии иностранных военнослужащих на территории Ливии, которые, в том числе, подтверждают сами военные США; в последнее время сообщается о французских спецназовцах и контрактниках Великобритании, оплачиваемых Катаром. В-четвёртых, осуществляемая переброска боевых вертолётов Франции и Великобритании в Ливию и их апробирование там также может служить подтверждением ведущейся подготовки наземной операции, поскольку они обычно применяются для оказания поддержки сухопутным войскам; в частности, внимание альянса на этот факт обратила Россия, отправив официальный запрос и, разумеется, получив заверения в обратном. Тем не менее, постпред РФ при НАТО констатировал кулуарный характер принимаемых решений и возможные провокативные манёвры: «Думаю, что со стороны наших партнеров будет определенная игра, нам скажут, что НАТО как таковая не собирается ничего делать, а вот отдельные страны вполне могут иметь военное планирование на сей счет». Глава МИД РФ так же полагает, что «происходит либо осознанное, либо неосознанное сползание к наземной операции. Это будет очень прискорбно», - подытожил Сергей Лавров.
Помимо этого, на сегодняшний день существует как минимум три версии по поводу того, как можно провести наземную операцию, формально минуя резолюцию ООН. Первая связана с инициативой ЕС по обеспечению охранным конвоем отправляемых гуманитарных грузов в Ливию. Этот план поддержали повстанцы, заявив, что если для доставки «гуманитарных грузов мирному населению требуется разместить наземные силы, которые будут охранять безопасные коридоры, тогда ничего плохого в этом нет». Правда, для реализации столь удобного для противников Каддафи варианта Евросоюзу необходимо получить запрос со стороны ООН, который пока отсутствует, и, как отметил постпред России при ЕС Владимир Чижов, «если все-таки такое обращение от ООН поступит, то оно должно быть только в форме новой резолюции». Другая версия «легальной» операции предполагает похожий оксюмороном невоенного присутствия военных НАТО на территории Ливии. В частности, председатель комитета по внешним связям Национальной ассамблеи Франции Аксель Понятовски выступил со следующей идеей: «Альянс мог бы отправить в Ливию бойцов спецподразделений, которые не будут участвовать в боевых действиях: они лишь будут выявлять цели для авиаударов и координировать действия авиации. В этом случае речь не будет идти об оккупации страны, которая запрещена резолюцией ООН». Третий вариант обхода решений Совбеза ООН озвучил бывший командующий Временными силами ООН в Ливане (ЮНИФИЛ) генерал Ален Пеллегрини: «По-моему, формулировки можно обыграть. Если речь идет о войсках, которые высадятся в Ливии, проведут краткосрочную операцию (по смещению Каддафи) в Триполи и быстро уедут, это уже не оккупационные войска». Единственной сложностью генералу представляется лишь то, что в этом случае войска рискуют увязнуть в Ливии, как это было в Ираке и Афганистане: «Когда входишь в страну, никогда не знаешь, когда уйдешь. Этого и боятся страны коалиции», - резюмировал Пеллегрини. Российские эксперты также указывали, что главным риском для НАТО в случае начала наземной операции станет объединение всех арабов против Запада, вне зависимости от того, поддерживают ли они Каддафи.
МЕЖДУНАРОДНОЕ УРЕГУЛИРОВАНИЕ
Как известно, изначально международным разрешением ливийского вопроса озаботилось сразу несколько акторов. Разумеется, ключевая роль по урегулированию конфликта отводилась ООН. Но позиция организации оказалась пристрастной уже с момента военной интервенции коалиции в Ливию: так, в ответ на запрос ливийских властей о созыве внеочередного заседания СБ ООН, дипломаты ограничились лишь проведением брифинга, на котором было решено обсудить эффективность мер по исполнению предыдущей резолюции о создании в Ливии беспилотных зон для защиты гражданского населения. В дальнейшем версия об ангажированности ООН окончательно подтвердилась: Пан Ги Мун, от которого ожидали оценки правомерности действий коалиции против Каддафи, поначалу в своих докладах и выступлениях оставлял этот пункт без комментариев, обращая внимание лишь на то, что Каддафи не выполняет требований резолюций 1970 и 1973, а затем заявил, что «коалиция остановила агрессивную военную кампанию ливийских властей и смогла защитить мирное население в Бенгази и некоторых других городах страны Я считаю, что превосходство военной мощи (коалиции) одержит верх». Таким образом, несмотря на соблюдение необходимых протокольных уточнений о том, что операция не имеет целью свержение режима Каддафи, а лишь «может создать определенную политическую атмосферу, в которой ливийский народ мог бы обсудить свое собственное будущее, включая и лидера (Каддафи)», политический выбор генсека ООН был понятен и, по сути, сводился к молчаливому одобрению силового решения внутриливийского конфликта, т.е. ООН де- факто санкционировал вмешательство внешних сил в гражданскую войну. Не осудил ООН действия коалиции даже во время прицельных бомбардировок НАТО по резиденции Каддафи: Пан Ги Мун признал, что альянс выходит за рамки мандата СБ ООН, но, понимая, что это утверждение не наберет нужного числа голосов, не вынес его на голосование, а значит, и «оно не имеет юридической силы». Что касается сообщений о жертвах среди мирного населения, то генсек ООН продублировал вариант объяснения НАТО по этому поводу: альянс делает всё для защиты мирного населения Ливии, а операция альянса осуществляется исключительно против военных объектов.
Другим актором, заявившим об «общей политической координации международных усилий для поддержки Ливии», стала сформированная коалицией контактная группа. Решение о её создании было принято на конференции в Лондоне, в которой участвовало более 40 стран, включая генсека ООН Ман Ги Муна, генсека Организации Исламская конференция Экмеледдина Ихсаноглу, генсека НАТО Андерса Фог Расмуссена, верховного представителя ЕС по иностранным делам и политике безопасности Кэтрин Эштон, глав МИД стран ЕС и НАТО, Ближнего Востока и Северной Африки. Ни Россия, ни Китай, воздержавшиеся при голосовании в СБ ООН, на ней не присутствовали, зато были приглашены к участию представители НПС. В качестве целей контактной группы были заявлены: обсуждение стратегии операции против Каддафи и политического будущего Ливии. По словам премьер-министра Великобритании, «приблизить светлое будущее ливийцы смогут только при помощи международного сообщества». Глава МИД РФ Сергей Лавров напомнил участникам саммита, что коалиция должна отчитываться перед СБ ООН, а не на «разовом форуме». Всего организацией было проведено две международные конференции, в Катаре и Италии, итоги которых свелись к требованию ухода Каддафи и созданию «временного финансового механизма» для оказания поддержки повстанцам в Бенгази. Позже глава НПС Махмуд Джибриль в ходе встречи с Николя Саркози обозначил сумму в 3 млрд. долларов, необходимых оппозиции в ближайшее время; президент Франции пообещал не только обеспечить «мощную поддержку в финансовой и политической сфере», но и расширить состав существующей контактной группы. Следующую конференцию контактная группа планирует провести в ОЭА во вторую неделю июня.
Ещё одним международным объединением, выразившим готовность осуществлять посреднические функции для достижения мира в Ливии, стал Африканский союз (АС). Отличительной чертой этого переговорщика является, прежде всего, то, что АС приглашал к участию в выработке компромисса обе конфликтующие стороны, включая официальные ливийские власти, то есть, по сути, именно представители Африки, а не Запада руководствуются демократическими принципами на практике. Примечательно и то, что на переговорах под эгидой АС, состоявшихся в столице Эфиопии ещё 25 марта, прибыли председатель парламента Ливии Мухаммед Абу Касим Зуаи и четверо министров правительства. Из этого следует, что в срыве достижения мирного урегулирования ливийского конфликта виновен не официальный Триполи, как это пытаются представить, а именно оппозиция, не приславшая своих представителей. Как известно, итогом встречи в Аддис-Абебе стало согласие властей Ливии с планом АС, предполагающим прекращение огня, допуск наблюдателей АС и в Джамахирию и «проведение реформ мирным, демократическим путем». В обмен ливийские власти потребовали прекращения бомбардировок, снятия морской блокады и экономического эмбарго. И дело даже не в том, что подобные условия не устроили бы НПС и союзников, важно другое: в приоритетах «борцов за жизнь и права человека» политические соображения изначально стояли выше, чем прекращение военных действий и недопущение дальнейших жертв. Следует отметить, что представители АС присутствовали только на первом заседании контактной группы в Дохе, а затем отказались от участия именно в этой связи: председатель комиссии АС Жан Пинг отметил, что резолюция ООН нарушается и «по букве, и по духу». В последнее время АС всё чаще высказывался против бомбардировок альянса, а 25-26 мая был созван чрезвычайный саммит по Ливии, итогом которого стало требование «немедленного прекращения боев в Ливии, а также налетов авиации НАТО на эту страну». Также предложенная АС «дорожная карта» предполагает обеспечение доставки гуманитарной помощи в Джамахирию, введение переходного периода и подготовку демократических выборов. Основным препятствием для начала переговоров являются взаимонеприемлимые требования сторон: правительство Каддафи настаивает на том, чтобы сначала были прекращены бомбардировки, а оппоненты полковника – на его немедленном уходе из власти с последующим выездом из страны. Тем не менее, через несколько дней после саммита в Эфиопии президент ЮАР Джейкоб Зума в качестве главы ГВУ АС нанёс визит в Ливию, где провёл переговоры уже непосредственно с Муаммаром Каддафи, ещё раз подтвердившим готовность следовать предложенному АС плану - ответом НАТО стал очередной налёт на Триполи.
Напомним, что режим Каддафи неоднократно высказывался в пользу мирного решения конфликта. Причём, если ещё в апреле основными требованиями ливийских властей было сохранение руководящего поста Каддафи в течение переходного периода и невмешательство внешних сил во внутригосударственные вопросы, то в мае в письмах, направленных западным лидерам главой ливийского правительства Аль-Багдади Али аль- Махмуди, о месте Каддафи в руководстве страной не упоминается вовсе. Примечательно, что США и НАТО отрицали факт получения данного письма, в то время как, например, власти Испании его подтвердили. Ранее СМИ публиковали и обращение Каддафи к Обаме, в котором он призывал остановить бомбардировку Ливии, Госдеп также не счёл нужным отреагировать на данный запрос. После выступления одного из возможных кандидатов в президенты США Дональда Трампа, прямо заявившего, что единственное, что должно интересовать США в Ливии – это нефть, Каддафи предложил обмен её на мир. Обращался к США сын Каддафи Сейф аль-Ислам, предлагавший направить в Джамахирию «миссию для выяснения того, что произошло в Ливии Мы не боимся Международного уголовного суда. Мы уверены, что не совершали никаких преступлений против своего народа». НАТО принципиально отвергло возможные переговоры, потребовав от Каддафи немедленного прекращения «атак на мирное население». 9 июня Каддафи отправил США ещё одно письмо с предложением о мирных переговорах, причём, под патронажем США, фактически предложив «великой демократии» определить будущее ливийского народа. Белый дом в этот раз факт получения послания отрицать не стал, но по-прежнему его проигнорировал.
ПОЗИЦИЯ РОССИИ В ЛИВИЙСКОМ КОНФЛИКТЕ
Позиция России по ливийскому вопросу представляется непоследовательной и неоднозначной. Как известно, ещё на стадии принятия резолюции РФ могла воспользоваться правом вето и заблокировать её, но не сделала этого. В качестве возможных причин принятия такого решения эксперты называли нежелание России идти против мирового (западного) сообщества, а также инициирование голосования со стороны членов ЛАГ, к чьей позиции Россия прислушалась. Объективная сложность состояла в том, что, с одной стороны, Россия признавала и осуждала преступление Каддафи против повстанцев, а, с другой, выступала против вмешательства во внутригражданский конфликт и нарушение суверенитета. Информационное поле простраивалось аналогично - в духе отображения двойственного подхода: так, премьер-министр РФ Владимир Путин осуждал действия коалиции, сравнивая их с «крестовым походом», а президент Дмитрий Медведев указывал на недопустимость подобных высказываний, обвинял власти Триполи в насилии против мирных граждан, подписывал указы о введении санкций против Ливии и объявлял Каддафи и его окружение персонами «нон-грата». Некоторые СМИ усмотрели в таких оценках конфликт тандема, но специалисты констатировали всего лишь попытку властей удовлетворить разноплановые, в том числе и внешнеполитические, запросы российского электората в преддверии выборов 2012 г. Так, немецкий политолог Александр Рар объяснил выступление премьера РФ следующим образом: «Позиция Путина ясна. Он – лидер партии, которая уже находится в избирательной кампании в России, где 90% россиян возмущены происходящим в Ливии». Тем не менее, в словесных баталиях российских властей промелькнула важная деталь: отвечая на комментарий Путина по поводу «неполноценной и ущербной» резолюции ООН, Медведев заявил, что не считает голосование в Совбезе неправильным: «Мы сознательно это сделали, и в этом были мои инструкции Министерству иностранных дел. Они были выполнены».
Что касается официальной реакции МИД РФ, то ещё в марте он констатировал выход действий НАТО за рамки резолюций ООН; осудил вмешательство во внутренний конфликт, указывая на открытую поддержку повстанцев коалицией; заявил о недопущении наземной операции, а также потребовал международного расследования информации о гражданских жертвах вследствие бомбардировок Ливии. Другие представители российской власти в разное время дублировали и тиражировали эти сигналы. Так, постпред РФ при НАТО Дмитрий Рогозин пенял НАТО на «вольные интерпретации» резолюции и заявлял, что Москва расценит возможную наземную операцию в Ливии как оккупацию страны, осуждал действия «европейских держав, выступающих на стороне ливийских повстанцев» и нарушение эмбарго на поставку оружия, а также указывал на то, что «гуманитарная катастрофа началась в результате бомбёжек по объектам (ливийской) инфраструктуры». Председатель комитета по международным делам ГД Константин Косачёв в очередной раз обращал внимание на, что «неизбирательное применение силы антиливийской коалицией в такой же степени неприемлемо, как и неприемлемы удары Каддафи и верных ему сил помирному населению», указав, что «всё больше фактов свидетельствует о том, что целью антиливийской коалиции является физическое уничтожение Каддафи». Дмитрий Медведев признавал: «Ситуация в Ливии уже вышла из-под контроля, её никто не контролирует»; операция НАТО «свелась к применению силы» и вышла за рамки мандата, предоставленного ООН. Президент даже упрекнул ООН, сравнив ливийскую ситуацию с произошедшим в Кот д'Ивуаре, где силы Организации Объединённых Наций открыто поддержали одну из противоборствующих сторон: «У нас есть претензии к секретариату ООН. Резолюции ООН должны исполняться, учитывая и букву, и дух закона, нельзя проводить произвольную трактовку этих документов. Это очень опасная тенденция в международных отношениях». Аналогичная позиция была озвучена постпредом РФ при ООН Виталием Чуркиным на заседании СБ ООН: «Заявления представителей коалиции о следовании резолюции Совета Безопасности 1973 все больше вступают в конфликт с реальностью», Россия считает необходимым «вновь чётко подтвердить недопустимость того, чтобы миротворцы ООН при выполнении своего мандата оказывались втянутыми в вооруженный конфликт и фактически становились на сторону одного из его участников».
Тем не менее, несмотря на предпринимаемые дипломатами усилия для обеспечения видимости монолитности в российской позиции по ливийскому вопросу, противоречия и нестыковки обнаружили себя, что наглядно иллюстрируют следующие позиции.
Во-первых, РФ подключилась к международному видению будущего Ливии без Каддафи. Достаточно долгое время на официальном уровне Россия придерживалась нейтралитета, раз за разом подчёркивая, что вопрос о том, кто будет руководить Ливией, не допускает вмешательства извне, поскольку является привилегией и компетенцией исключительно самого ливийского народа, любое же международное вмешательство будет расцениваться как нарушение суверенитета Ливии, а значит, и нарушение Устава ООН. В мае принципиальность России поубавилась – официальный представитель МИД РФ Алексей Сазонов озвучил решение Москвы о готовности поддержать идею «оказания гуманитарной и финансовой помощь ливийскому народу за счёт средств с замороженных активов лидера Джамахирии Муамара Каддафи» при условии строгого контроля со стороны СБ ООН и его Комитета по санкциям за недопущением «политически мотивированного» использования этих средств, в том числе, исключающих закупки вооружения. И хотя на то, что политическим руководством РФ выбор сделан, обращали внимание ещё в марте (тогда об этом заявил председатель комитета СФ по международным делам Михаил Маргелов: политика Москвы «однозначно говорит о том, что Россия – на той стороне части мирового сообщества, которая в развернувшейся в Ливии гражданской войне выступает на стороне оппозиционеров»), очевидным это стало лишь в конце мая, на саммите в Довиле. По итогам встречи G8 Дмитрий Медведев заявил: «Режим Каддафи потерял легитимность, он должен уйти. Это принято единогласно Это было бы полезно для страны и ливийского народа». Проницательный Михаил Маргелов, направленный в Бенгази в качестве спецпредставителя президента по Ближнему Востоку и Африке, подтвердил, что «договариваться надо будет не с Каддафи», а с представителями его режима, которые «стратегически думают о будущем мире». МИДу РФ в этой ситуации осталось подчиниться и вновь «выполнить инструкции» президента. Сергей Лавров лишь уточнил, что силовой вариант решения не приведёт к результату, а потому он не видит пользы в решении НАТО продлить миссию в Ливии; что Россия не будет принимать участия в возможных переговорах по условиям отхода Каддафи от власти и предоставлении ему «иммунитета или гарантий» в отличие от «лидеров государств, которые могут повлиять на ситуацию». Ранее Михаил Маргелов делился с прессой информацией, согласно которой участники G8 рассматривают различные варианты будущего Каддафи - «от тихой жизни в качестве простого бедуина в ливийской пустыне до судьбы Милошевича в Гааге».
Таким образом, приняв решение о сотрудничестве с НАТО на саммите в Довиле, Россия де-факто присоединилась к политическому выбору коалиции, утратив свой прежний нейтралитет в ливийском вопросе. Примечательно, что данное решение было принято руководством страны в тех условиях, когда дипломаты вновь и вновь заявляли о нарушениях резолюции ООН со стороны коалиции и непропорциональном применении силы: о нанесении ударов по объектам, не имеющих военного назначения, влекущих за собой массовые жертвы среди мирного населения; о том, что вмешательство НАТО усугубляет в регионе гуманитарный кризис; о поставках оружия в условиях ветирования. Россия категорически выступала против возможной наземной операции и расширения категорий целей на территории Ливии, «куда теперь входят объекты гражданской инфраструктуры», а также озвучиваемой Госдепом США политической цели альянса - смены режима в Ливии. МИД РФ прямым текстом заявлял о нелегитимности принимаемых решений контактной группы и настаивал на её подотчётности ООН: «Эта структура, сама себя образовав, сейчас все больше пытается сама же на себя возлагать главную роль в определении политики мирового сообщества в отношении Ливии. Да и не только в отношении Ливии, там уже звучат голоса в пользу того, чтобы эта же структура решала и что делать в отношении других государств региона», - подчёркивал Сергей Лавров. Отказывался глава МИД РФ и от ранее озвученного предложения министра иностранных дел Франции Алена Жюппе о кооперации России с контактной группой: «Нам нет нужды присоединяться к этой структуре, мы члены СБ». От имени БРИК и ЮАР Россия требовала прекращения нарушений постановлений ООН коалицией и указывала на недопущения «мультипликации опыта Ливии в других странах, будь то Йемен, Сирия, Бахрейн». Эксперты заявляли, что Россия не признает законным НПС: «Это означало бы, что наша страна готова подписаться под чужими ошибками». Тем не менее, после саммита G8 Дмитрием Медведевым внешнеполитические приоритеты были проранжированы прямо противоположным образом.
Ещё одним пунктом, свидетельствующем о трансформации позиции нашей страны, стало согласие России с предложенной на саммите в Довиле западными странами ролью посредника по урегулированию ливийского конфликта. Как известно, Россия изначально заявляла о своей поддержке посреднических усилий ООН, а затем и миротворческих инициатив Африканского союза, но отказывалась от функции посредника между правительством Триполи и оппозицией. В конце апреля обращение руководства Ливии с просьбой инициировать внеочередное заседание СБ ООН по Ливии осталось без ответа: помощник президента РФ Сергей Приходько тогда заявил, что Дмитрий Медведев таких указаний не давал. В мае встреча с представителями официального Триполи всё же состоялась: на переговорах с генеральным секретарём Ассоциации «Исламский призыв» Москва потребовала от режима Каддафи строгого следования положениям резолюции ООН, предполагающим немедленное прекращение огня. Ливийские власти согласились, выдвинув встречное условие: такое же прекращение боевых действий со стороны повстанцев и бомбардировок НАТО. Через несколько дней состоялось аналогичное обсуждение и с представителем НПС, по итогам которого Абдель Рахман Шалькам заявил о принципиальном отказе вести с Каддафи какие-либо переговоры: «Зачем? Чтобы заставить его уйти? Я разговариваю с ним сейчас». На односторонность и косность позиции НПС Сергей Лавров обращал внимание ещё до саммита АС в Аддис-Абебе, тогда он выразил надежду, что «в результате встречи из имеющихся на столе переговоров предложений, помимо инициативы переходного Национального совета, будет выработана какая-то линия, которая позволит как можно скорее положить конец кровопролитию». Также глава МИД РФ не раз указывал на необходимость согласования «такого состава участников будущих, но неизбежных переговоров, который был бы представительным с точки зрения интересов всех политических сил, всех плёмен в Ливии». Но ситуация с отказом от поиска мирного урегулирования вновь повторилась: ливийские власти выразили готовность к ведению диалога, оппозиция, получив гарантированную поддержку Запада, сочла свои политические амбиции более важными, чем прекращение военных действий в Ливии. Таким образом, фактически предприняв попытку способствовать достижению компромисса между сторонами и убедившись в её бесперспективности, российские дипломаты не спешили брать на себя юридические обязательства посредника, но всё решили политики – не на саммите в Эфиопии, где в это время предметно обсуждалась «дорожная карта» АС, а во Франции в формате G8. Как известно, 27 мая Россия согласилась с ролью посредника в ливийском урегулировании, но уже заняв сторону воюющей с Каддафи коалиции. После чего президент Франции зачем- то поспешил подчеркнуть, что продажа России «Мистралей» здесь не при чём и косвенно признал «деоккупацию» Грузии, а вице-президент США Джозеф Байден встретился с Саакашвили и заявил тому, что США поддерживают вступление России в ВТО (как известно, Тбилиси блокирует это решение). Правда, позже МИД Грузии опроверг версию о якобы принятом решении пустить Россию в ВТО, а выступление Саркози политологи и вовсе расценили как элемент собственного предвыборного пиара, ещё раз «напомнившему электорату и мировому сообществу о своей роли в 2008 году, когда именно Франция не дала конфликту России с Западом пройти «точку невозврата». Шатка и версия о том, что Россия, заняв прозападную позицию в ливийском вопросе, добилась лояльности Запада в вопросе евроПРО: с одной стороны, генсек НАТО Андерс Фог Расмуссен намекнул, что стороны могут прийти к взаимопониманию к 2012 г., но, с другой, Россия так и не получила никаких юридических гарантий о ненаправленности создаваемой системы против РФ.
Характерно, что МИД РФ, уже находясь в качестве официального переговорщика, по сути, ведёт ту же риторику, что и раньше, лишь чаще выражая сожаление о бесконтрольном применении силы в отношении Ливии и заявляя о том, что в дальнейшем РФ не допустит санкционирования подобных резолюций.
МАСШТАБ ПОСЛЕДСТВИЙ ЛИВИЙСКОГО КРИЗИСА
В настоящее время при обсуждении ливийского конфликта центральное место отводится вопросу о том, как долго сможет Каддафи удержаться у власти, при этом, вне зависимости от этого срока, некоторые тенденции понятны уже сейчас и практически необратимы.
Системный кризис международного права. Пример Ливии наглядно проиллюстрировал, что, по сути, политика всемирно известных «двойных стандартов» США не только введена в практику, но и легализована ООН, а декларируемые принципы и цели организации вступают в прямой конфликт с реальностью. Несмотря на то, что целый ряд государств (БРИКС и Латинской Америки) указывал на недопустимость произвольной трактовки резолюции и превышении силами альянса мандата, ООН самоустранилась от решения вопроса внешней интервенции и вмешательства в гражданскую войну и даже, как было указано выше, поддержала действия коалиции. По большому счёту, «объективное расследование» ливийских событий свелось лишь к «выявлению» нарушений в результате действий воюющих повстанцев и правительственных войск. Очевидно, что в таких условиях самодискредитации ООН будет расти международное недовольство существующим институтом, что, в свою очередь, может привести к увеличению влияния альтернативных структур (скорее всего, региональных) либо их переконфигурации, а, возможно, и к возникновению новых. Главной же опасностью существующей ситуации, т.е. фактического отсутствия универсального, легитимного механизма регуляции международных отношений является почти неизбежный волюнтаризм ряда акторов и всё возрастающая хаотичность в мировом порядке, что почти гарантированно приведёт к росту военных конфликтов.
Архаизация региона панарабских революций. Как бы ни пытались США и НАТО имитировать контроль за происходящим, по сути, сегодня они лишь приспосабливаются к ситуации. Понимая, что столь мощная инерция революций неизбежно приведёт к краху существующих режимов, реакционные силы Запада приняли решение вовремя встроиться и поддержать «борьбу народов за демократию». В настоящее время предпринимаются шаги по финансовой, информационной, а зачастую и организационной поддержке повстанцев тех стран, которые отмечены волнениями. Так, например, тревогу Запада в настоящее время вызывают «действия властей» Сирии и Йемена. Можно не сомневаться, что, по мере перекидывания волнений на другие государства, Североатлантический альянс или отдельные его члены так же заявят об угрозе «региональной безопасности» и найдут способ обосновать вмешательство в суверенные дела и этих стран. Разумеется, в этом списке найдётся место для таких исключений как Бахрейн, где базируется военная база США, а, следовательно, смена лояльного режима США никоим образом не выгодна. Об этом мало писали в прессе, уделяя первые полосы Ливии, но ведь Бахрейн был охвачен аналогичными волнениями оппозиции, требующей замены монархии республикой. А 14 марта в Манаму и окрестности прибыли войска Саудовской Аравии и ОАЭ, благополучно разогнавшие акции протеста. И лишь после массовых арестов и тюремных заключений, когда выступать уже стало попросту некому, король Бахрейна Хамад бин Иса аль-Халифа благоразумно объявил о готовности к диалогу с оппозицией, добивающейся демократизации политической жизни страны, и даже назначил дату – 1 июля. Впрочем, министерство юстиции Бахрейна на всякий случай уточнило, что любые протесты против «единства и спокойствия» в дальнейшем будут предельно жестко пресекаться.
Опасность радикализации региона. В настоящее время данную угрозу рассматривают в своеобразном фоновом режиме, т.е. её наличие всеми признаётся, но тут же предпринимаются попытки нивелировать масштабы рисков, указав на малочисленность и деполитизированность радикалов. Между тем, пример того же Египта показал, что такие организации обладают достаточным потенциалом, позволяющим в кратчайшие сроки не только мобилизовать сторонников, но и объединить их под партийной эгидой для дальнейшей интеграции в политическую систему страны.
Более того, стоит учитывать и тот факт, что после волны прошедших и проходящих революций образуется своеобразный идеологический вакуум, и объективно более содержательным его наполнением, которое будет воспринято обществом, могут стать именно традиционные ценности, а не привнесённые западные демократические принципы. Ярким примером нежизнеспособности политики насаждения западных устоев может служить тот же Афганистан, где население, оказавшись в ситуации выбора между следованием за американцами или поддержкой талибов, в подавляющем большинстве выбирает последнее.
Необходимо иметь в виду и то, что общества, находящиеся за чертой бедности, более восприимчивы к радикальным посылам, а среди стран Африки и Ближнего Востока таких достаточно много.
Ещё одним индикатором повышающегося уровня опасности служат сведения о похищении вооружений и их продаже ливийскими мятежниками таким структурам как АКСИМ. Причём, данный сигнал транслируют не только СМИ, но и официальные структуры и лица, в частности, об этом заявлял президент Чада Идрисс Деби и служба безопасности Алжира. Последствия таких событий могут быть весьма плачевны, ведь даже если в ближайшее время не появятся хорошо вооружённые армии, состоящие из тех людей, которых сейчас приравнивают к террористам, то, во всяком случае, захваченных ими зенитно-ракетных комплексов хватит для осуществления отдельно взятых акций, ведь такие установки способны сбивать как военные самолёты, так и пассажирские авиалайнеры. В том, что террористические атаки со стороны «Аль-Каиды» последуют, можно не сомневаться: после убийства Бен Ладена организация пообещала мстить.
Очевидно, что рост влияния радикальных исламских организаций и экстремизма может затронуть, в том числе, и Россию с Европой. Если говорить о территориях, то в зоне риска РФ, прежде всего, находятся регионы Северного Кавказа.
Интенсификация попыток разработки ядерного оружия третьими странами обусловлена возросшей необходимостью физической защиты национальной безопасности в условиях негарантированной защиты со стороны ООН в случае внешней военной интервенции. По большому счёту, до сих пор представители мирового сообщества так и не предоставили ответа на вопрос: как должен был повести себя Каддафи, оказавшись в ситуации попыток вооружённого свержения государственного строя, обычно предполагающего законодательную защиту? ООН, как описано выше, по сути, инкриминирует лидеру Джамахирии не столько подавление сопротивления, сколько используемый для этого способ – нанесение ударов с воздуха. С другой стороны, гибель таких же мирных жителей в ходе «точных и аккуратных» бомбардировок НАТО (а генсек альянса определил их именно так) расценивается как «побочный ущерб». Что же касается пункта о защите страны от вооружённого внешнего вмешательства, то в законодательстве абсолютно любого государства содержится это положение, и в условиях международной незащищённости, как это случилось в Ливии, гипотетическая жертва готовится именно к условиям горячей войны. Но, как известно, мощи таких агрессоров как США и НАТО смогут противостоять лишь армии России и Китая, вот и выходит, что остальным странам вполне логично заняться разработками своего ядерного оружия для получения хоть каких- то гарантий ненападения. В настоящее время к таким государствам помимо традиционностроптивых Ирана и КНДР можно отнести и Пакистан, и Израиль.
Государственный кризис в Ливии. Как известно, до событий 2011 г. Ливия была самой развитой страной в Северной Африке. Каддафи тратил громадные доходы от продажи нефти на развитие инфраструктуры, строительство дорог, решил проблему с пресной водой. В нынешней же ситуации страна отмечена не только гражданской войной, многочисленными жертвами среди мирного населения, стагнацией экономики, гуманитарным кризисом, разрушенной инфраструктурой, политической дестабилизацией, милитаризацией региона, но и почти гарантированно рискует попасть под внешнее управление. И даже если допустить самый оптимистичный вариант в формате скорейшего прекращения кровопролития, добровольного отказа Каддафи от власти под гарантии, скажем, Турции, его замену по итогам «демократических выборов» на Абдель Джалиля, сохранения целостности страны и недопущения перманентной затянувшейся гражданской войны, то и в этом случае Ливия оказывается отброшенной в своём развитии на несколько лет, а то и десятилетий назад. Такова плата страны за революцию, которая, к слову, по признанию того же Запада, неизвестно когда закончится. Так, глава МИД Италии Франко Фраттини ещё в начале мая заявлял о сроке в две-три недели, но уже через месяц его английский коллега Уильям Хейг уточнил, что операция может продлиться до 2012 г., а затем и продолжиться, в случае необходимости. Пока же, как известно, НАТО продлила своё участие в ливийской кампании на три месяца, т.е. до конца сентября 2011 г.
Возрастающая ответственность России в системе международных отношений. Учитывая то, что основной костяк постоянных членов СБ ООН составляет ныне воюющая западная коалиция (США, Франция, Великобритания), можно предположить, что вопрос о дальнейшем недопущении мультиплицирования ливийского опыта на другие страны лежит исключительно на России, поскольку Китай предпочитает политику невмешательства. С одной стороны, в Москве это понимают - именно такую позицию занимает российский МИД и настаивает на её соблюдении, но, с другой, президент РФ сделал политический выбор, и со дня на день Россия может присоединиться к контактной группе, открыть представительство в Бенгази, а затем, возможно, и вовсе легализовать НПС. Таким образом, вместо того, чтобы занимать выгодную позицию арбитра и зарабатывать бонусы беспристрастного и справедливого участника мировой политики (попросту говоря, независимого государства), РФ демонстрирует не только некомпетентность в области государственного управления, ввязываясь в чужую войну, но и расписывается в конъюнктурности своей внешнеполитической позиции. Что касается попыток представить ситуацию таким образом, что у РФ якобы не было альтернативы и необходимо было обязательно занимать какую-либо из сторон ливийского конфликта, не выдерживают никакой критики. Примером рационального поведения в этой критической ситуации может служить Китай, который встретился с представителями НПС для получения гарантий о неприкосновенности собственных инвестиций, лишь дождавшись момента наступления определённости мирового сообщества в отношении режима Каддафи и не приняв на себя никаких обязательств о поддержке или признании повстанцев. Представляется целесообразным, что России так же следует отделять экономику от политики, тем более, что в обсуждаемой повестке с Западом – от ВТО до евроПРО – заинтересованность сторон, по меньшей мере, равная. Узаконив же политику политического реализма, когда всё решает сила, РФ поступает предельно опрометчиво, сдавая геополитические позиции в глазах государств не только Ближнего Востока и Северной Африки, но и бывшего пространства СНГ, на территории которого достаточно неурегулированных территориальных конфликтов и ещё больше возможных претендентов в очереди на «цветные революции».
Переформатирование зон влияния в арабском мире станет неизбежным следствием не только краха традиционных институтов власти в регионе, но и активных усилий внешних сил, способствующих такому развитию событий. Время новой волны колонизации и передела Африки, а также стран Магриба и их ресурсов ещё не настало, однако, целый ряд политических решений на сегодняшний день свидетельствует о том, что регион взят под пристальное внимание и включён в перечень стратегических приоритетов Запада.
Одним из наиболее ярких подтверждений этого является принятая в Довиле Декларация, в которой G8 приветствует «арабскую весну». В данном документе, который, в числе прочих, подписала и Россия, по сути, содержится призыв и обещание содействия государствам, стремящихся к «установлению демократических ценностей». Финансировать это мероприятие предполагается с помощью средств МВФ и многосторонних банков развития, подчёркивается и особая роль ООН по «обеспечению возврата похищенных активов». Также страны «обязуются усилить и активизировать двустороннюю помощь и поощрять другие многосторонние организации к действиям по поднятию уровня их помощи для поддержки стран-партнеров». Декларируется намерение способствовать интеграции молодых демократий в региональную и глобальную экономику, вести работу с политическими партиями и новыми политическими оппозиционными формированиями, а также «решительно поддерживать свободу выражения» через СМИ и интернет. В качестве мотивации для дальнейшего сотрудничества бунтующим странам продемонстрировали примерное поведение новых властей Египта и Туниса, которым обещана помощь в размере 20 млрд. долларов.
В это же время президент США, лауреат Нобелевской премии мира, выступил с программной речью, посвящённой ситуации на Ближнем Востоке и Северной Африки, прямым текстом пообещав спонсирование революций: «Наш сигнал прост: если вы берете на себя риски и обязательства по проведению реформ, вы получите полную поддержку Соединенных Штатов. Мы также должны начать предпринимать усилия по расширению влияния за пределами общественных элит, чтобы добиться контакта непосредственно с теми людьми, которые будут определять будущее, – с молодежью». Также в настоящее время Госдеп США ведёт целенаправленную деятельность по созданию глобальной сети для борьбы с авторитарными режимами.
Ещё одним показателем признания Западом возрастающей роли арабского мира и попыткой встроиться в эту систему стал поистине тектонический сдвиг в политике США - Барак Обама предложил Израилю вернуться к границам 1967 г., что, помимо логичной поддержки Палестины, было так же встречено странами ЕС.
Резюмируя, отметим то, что США, разумеется, отдают себе отчёт в возможном фиаско такой политики, что обусловлено ментальностью жителей региона, традиционно недолюбливающих интервентов. Вполне вероятно, именно поэтому США предпринимают активные попытки вовлечения в панарабскую , в частности, в ливийскую кампанию как Европы, так и России, на которых, в случае возможного обострения конфронтации арабского и западного мира, можно будет переложить ответственность. Несмотря на то, что концепцию столкновения цивилизаций Хантингтона принято считать анахронизмом, реалистичность сохранения описанных им тенденций не только сохраняется, но и проявляется всё острее. Европа, согласившись на командование ливийской операцией и активно лоббирующая в настоящее время проекты санкционных резолюций по Сирии и Йемену, уже попалась на эту удочку. У России, несмотря на довильские соглашения и осуществляемые контакты с НПС, ещё есть возможность остановиться от повторения непростительной ливийской ошибки и воздержаться от нарушения суверенитета других стран, чтобы сохранить хотя бы моральное право оспаривать подобное вмешательство, когда оно коснётся зоны наших интересов.
Ссылки на используемые источники содержатся в прикрепленных материалах
